Где: Посёлок Сокол, Челябинская область, Россия
Когда: 11 сентября — 30 октября 2021 года

В современной арт-критике не принято безудержно хвалить те или иные работы, однако проект Павла Отдельнова безо всяких сомнений блестящий, лучший на Уральской биеннале. Он, безусловно, стоит того, чтобы лететь из Москвы в Екатеринбург и, даже никуда больше не заходя, добираться два часа до посёлка Сокол, где искать заброшенный конструктивистский санаторий, который успел побывать и роддомом, и детским садом, и больницей, и общежитием для учёных, и моргом, и теперь вот — выставочным пространством.

Инсталляция «Звенящий след» посвящена советскому атомному проекту, который осуществлялся на Южном Урале. Сразу после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки руководство Союза поставило перед учёными целью любой ценой догнать и превзойти США в ядерном вооружении. Была создана так называемая «Лаборатория Б», изучавшая воздействие радиации на живые организмы. Посёлок Сокол был засекречен: даже своё название он получил от позывного, а что там происходило, не знали и жители окрестных деревень. Ходили слухи, что за колючей проволокой живут люди, у каждого из которых есть машина «победа» и золотые часы, что кормят их шоколадом высшего сорта и работают они по два часа в день, но живут в этом сказочном месте не больше пяти лет, а в ручье водится слепая рыба. Проект Павла Отдельнова — о тех, кто дорого заплатил за военное превосходство страны. Часть учёных предупредили, что государство ждёт от них увеличения выпуска изотопов в 100 раз, до одного кюри, и поэтому радиационный контроль будет полностью снят, и, конечно, они не посмели отказаться. Другим были выданы кассеты индивидуального дозконтроля, и только в 1989 году они узнали, что никто эти кассеты не проверял. И были ещё люди, жившие вокруг, которым вообще никто ничего не говорил, они просто пили воду из отравленных озёр, болели и умирали.

Инсталляция, объединённая двумя длинными коридорами, построена как классический концептуалистский альбом из двадцати одной страницы. Каждая страница — это одна комната, на обшарпанную дверь которой нанесён номер и название главы. Внутри на облезлых стенах выписаны цитаты из опубликованных воспоминаний участников событий — иногда это рукописные фрагменты, иногда как бы наклеенные на бумагу газетные вырезки, иногда срисованные с газетных фотографий сюжеты: люди со стёртыми лицами, собаки (их облучали дозами от 5000 до 240 000 рентген), лозунги вроде «Пусть будет атом рабочим, а не солдатом!». Иногда это и вовсе какие‑то объекты, вроде банки с тем самым первоклассным шоколадом, или срезы деревьев — сосны гибли на расстоянии 12,5 километров, берёзы только в местах с максимальной плотностью загрязнения. Сам этот жанр концептуалистского альбома смыкается с детской книжкой-игрушкой: надо отогнуть все клапаны, заглянуть в кармашки с секретами — а в них, например, часы со стрелками, остановившимися в момент ядерного взрыва.

Каждая комната-глава отвечает за один из эпизоды этой истории. Например, «Полярное сияние» — это о том, как 29 августа 1957 года на комбинате «Маяк» произошла авария, сопоставимая по масштабам с самыми крупными радиационными катастрофами. Небо стало красным, а в газетах написали, что жители Екатеринбурга стали свидетелями редкого атмосферного явления. Или глава о расселении после той же аварии: «Расстреляли всех собак. Уничтожили кошек. Проверяли дозиметрами одежду у жителей и, если обнаруживали высокий фон, то изымали одежду и сжигали. Дальше они приступили к уничтожению скота и птиц. Расстрелянные на глазах людей животные не умирали, продолжали двигаться и ходить по кровяной яме со снесёнными частично головами, хрипели и брызгали фонтанами крови, была опасность попадания в людей пуль рикошетом, женщины и дети плакали. В военные и послевоенные годы отношение к домашним кормильцам было особое. Они были членами семьи. Поэтому вы поймёте то гнетущее состояние, в котором мы пребывали, возвращаясь вечером после такого варварства в деревню, в которой воцарилась кладбищенская тишина». Получивших большие дозы облучения людей переселяли через одну-две недели после аварии, но некоторые деревни остались на месте. Были и задания, которые ликвидаторы должны были выполнить за 50 секунд или умереть, но само это слово «ликвидаторы» появилось только после Чернобыльской катастрофы, а с ним и льготы потерявшим здоровье людям.

Разумеется, эта инсталляция будет перенесена в Москву, и наверняка скоро: этот проект должно увидеть больше людей, чем сможет приехать в уральский посёлок, — как можно больше людей. Цитаты легко переписать в любом выставочном пространстве, живопись — перевесить, организовать тёмную комнату, где Павел читает фрагменты из воспоминаний ликвидаторов (тёмная комната — это очень удобно, чтобы окружающим не было видно твоих слёз). Однако проект — это ведь не цитаты, выбранные из общедоступных мемуаров, которые, впрочем, почти никто не читал, и не живопись по мотивам газетных фотографий. В этом альбоме крайне важна бумага, на которой написаны данные и куда наклеены вырезки, здесь важен ритм и цвет этих дверей-кармашков, пустые коридоры и радостный солнечный свет из разбитых окон. Важно находиться в этом страшном месте с таким красивым озером и золотыми берёзами и не до конца верить утверждениям, что радиационный фон здесь уже в норме и его регулярно измеряют, потому что Отдельнов рассказывает историю не только той страны, которой уже не существует, но и той, что стала её правопреемницей.