2010-е

,

Site-specific art

,

Природа

,

Северные страны

,

Монологи художников

,

Урбанистика

,

Швеция

Катарина Лундгрен: «В старых шведских блочных домах куда больше света и пространства»

Шведы очень сосредоточены на проблемах своего района и общины, на возможности обеспечить удобные и комфортные условия жизни буквально для каждого. Художники тоже участвуют в этих процессах, а в случае Катарины Лундгрен даже берут на себя роль лидера в деле социальных преобразований

№ 1 (600) / 2017

Катарина Лундгрен

Художница и историк искусства, закончила Стокгольмский университет, получила магистерскую степень в Гётеборге. Занимается художественными исследованиями в области урбанистики и антропологии

Катарина Лундгрен. В Стокгольме всё спокойно. Холм Фагершё, 2003
Фотография, часть инсталляции в Кунстхалле Тенста

Мои работы непохожи друг на друга — я позволяю себе заниматься очень разными вещами, но начинаю всегда с исследования, в ходе которого будущий проект обретает форму. В этом смысле все мои произведения похожи на академические труды.

Поразительно, что дома оказались весьма приличного качества. С 60‑х годов их не ремонтировали, а они в прекрасном состоянии. Если сравнить с тем, как строят в Швеции сейчас, то это просто смешно. В наше время через 15—20 лет дом уже требует капитального ремонта

Я расскажу о проектах «В Стокгольме всё спокойно» и «Искусственные высоты». Эти проекты я делала для Кунстхалле Тенста по приглашению Марии Линд. Здесь многое на неё завязано, а само пространство очень прогрессивное. Эти проекты стали частью групповой выставки «Музей Тенста. Отчёты о новой Швеции». Выставка была задумана как годичная, чтобы экспозиция менялась, показывая разные точки зрения на это пространство и сам район Тенста. Естественно, я начала с погружения в исторический контекст. На моём столе лежали горы бумаг и книг: газетные публикации о жилищной программе, благодаря которой был построен этот район, передовые урбанистические исследования того времени, на которые опирались при его планировании. Способ строительства был удивительным: вместо того чтобы возводить один дом за другим, рабочие монтировали специальные рельсы для подъёмных кранов и собирали из бетонных блоков два огромных дома одновременно. Метод получился очень быстрым, но ещё поразительнее, что готовые дома оказались весьма приличного качества. С 60‑х годов их не ремонтировали, а они в прекрасном состоянии. Если сравнить с тем, как строят в Швеции сейчас, то это просто смешно. В наше время через 15—20 лет дом уже требует капитального ремонта, при этом в квартирах в старых блочных домах куда больше света и пространства.

Катарина Лундгрен. В Стокгольме всё спокойно. Холм Хаммарбю, 2003
Фотография, часть инсталляции в Кунстхалле Тенста

Тем не менее и тогда бывало, что что‑то шло не так, и случай Тенсты как раз из этих. Группа журналистов крупной столичной газеты решила, что план заселения в этом районе реализуется из рук вон плохо. Люди въехали в свои новые квартиры очень рано, рабочие ещё не успели закончить детские площадки, и на первых полосах публиковались фотографии, где дети играют в куче гравия. Ко всему прочему, метро к тому моменту тоже ещё только строилось. Однако если читать только интервью с самими жителями, создаётся очень позитивное впечатление. Люди были довольны своими новыми домами, им нравилось жить рядом с лесом, но одновременно вплотную к городу. Эта картина была совсем не похожа на ту, что изображали СМИ.

Сохранилась петиция, что «лыжный склон — это прекрасно, но нам нужен ещё один для санок». И в Тенсте действительно построили ещё одну санную трассу

Так я узнала предысторию Тенсты; окончательно зарывшись в архивные материалы, я поняла, что хочу показать другую её сторону. После завершения строительства осталась масса гравия, земли и строительного мусора. В какой‑то момент было принято решение не создавать вокруг города новые свалки, а возвести из строительных отходов искусственные холмы. Идея принадлежит Хольгеру Блуму, занимавшему должность главного садовника города. Он называл эти холмы «ландшафтной скульптурой». На их создание ушло очень много сил, сохранилось бесконечное число набросков. Архитекторы планировали эти склоны как рекреационные зоны, предназначенные для катания на санках, лыжных прогулок и тому подобного. Блум был пламенным приверженцем идей Ле Корбюзье. Холмы должны были выглядеть нарочито искусственными сооружениями, но в то же время функционально соответствовать нуждам местных жителей. Для этого Блум много общался с людьми, проводил встречи с представителями школ и других местных сообществ. Получился полноценный диалог, причём отлично задокументированный: сохранились письма 60‑х годов о том, что где‑то слишком маленькая парковка, требования лучшей освещённости или петиция, что «лыжный склон — это прекрасно, но нам нужен ещё один для санок». И там действительно построили ещё одну санную трассу длиной в километр, по которой до сих пор радостно катаются дети.

А в 70‑е годы поменялась государственная политика. Многие общественные инициативы были заморожены, денег больше не выделялось, и всё перестало работать. В 1970‑м Хольгер Блум вышел на пенсию после тридцатилетней службы городу. К тому моменту было закончено только восемь холмов, на создание каждого уходило много лет, поскольку надо было контролировать посадки деревьев, ухаживать за ними по крайней мере ещё десятилетие. Вскоре эти места оказались в запустении и уже не выглядят как парки. Все давно забыли, чем они должны были стать. Даже муниципальные власти, кажется, не помнят эту историю. По крайней мере, на прошлой неделе один политик предложил разбить на такой горе парк — но это уже и есть парк! Просто за ним перестали следить.

Катарина Лундгрен. В Стокгольме всё спокойно. Холм Хёкарэнг, 2003
Фотография, часть инсталляции в Кунстхалле Тенста

В общем, для этой выставки я выполнила исследование всех холмов Стокгольма. На постерах я рассказала историю создания каждого, перечислила архитекторов и ландшафтных дизайнеров, пояснила, откуда брали строительные материалы и как их использовали. Я всё нанесла на карту, сделала макет ближайшего холма и сняла видеоинтервью.

Что требуется, чтобы люди считали это место парком? Да всего‑то хорошая дорога, несколько спусков и пара скамеек

Мне хотелось обратить внимание на различные подходы сейчас и в 50‑х. Тогда люди хотели создавать что‑то важное и полезное для общества, а сейчас все сконцентрировано вокруг менеджмента и большого бизнеса. Сейчас тоже строится и жильё, и метро, но насчёт строительного мусора никто не задумывается, нет даже приблизительного плана действий. В то же время, это работа про экологию антропосферы: человек строит для себя дом, а из отходов создаёт искусственную природу, за которой нужно постоянно ухаживать. Однако что требуется, чтобы люди считали это место парком? Да всего‑то хорошая дорога, несколько спусков и пара скамеек. Обладая этими мизерными удобствами, люди начинают вести себя абсолютно по‑другому. Мне кажется, об этом стоит задуматься.