Формат спонтанной прогулки я подглядела в резиденции WHW Akademija в Загребе, похожее мероприятие мы проводили с группой художников под руководством Пабло Мартинеза, и я до сих пор под большим впечатлением. Практика называется «Линия дрейфа», и слово «линия» здесь ключевое — вместе с другими участниками мы идём в одну линию, как музыканты на обложке альбома «Битлов». У линии всегда есть ведущий, он выбирает направление интуитивно, и когда он решает, что пора передать эту роль другому человеку, то резко разворачивается и переходит в конец змейки. Следующий участник становится ведущим. Практика заканчивается, когда ведущими побывают все. Правила очень простые. Нельзя заходить в частные пространства или в помещения, где вход платный, например, в метро или в музеи. Ведущий несёт ответственность за всю группу. Еще очень важно соблюдать тишину, чтобы сфокусироваться на пространстве. Ситуационисты, которые придумали подобные практики дрейфа как способ сопротивления системе, говорили, что слушают среду. И поэтому мы стараемся тоже слушать среду, то есть куда она нас ведёт, куда предлагает повернуть в тот или иной момент. В этой практике интереснее всего попробовать по-честному следовать правилам и посмотреть, как в рамках этих правил мы сможем почувствовать себя свободными.

Для меня наша практика — это перформанс для города: для водителей, которые пропускали нас на зебре, или для пары, за которой я несколько секунд шла в ту же линеечку по узкому тротуару — пока парень не спохватился и не начал нас пропускать, а жаль — я бы еще какое-то время следовала за ними. Еще мне всегда любопытно, насколько по-разному коллектив может двигаться в пространстве, как сами участники интерпретируют это движение в линию — кто-то пытается шагать в ногу, кто-то не видит разницы, с какой стороны огибать препятствия, например, справа или слева обходить дорожные знаки или фонарные столбы — ведь мы же сохраняем общий вектор. Однако мне почему-то кажется важным этот нюанс.

И еще мне кажутся важными именно вот такие маленькие жесты, совершённые коллективно. Ситуационисты в своё время тоже обнаружили, что прямой протест не работает — он неэффективен. И он может быть опасен. Однако можно придумать какие-то альтернативные практики, которые мы можем привнести в свою жизнь. Еще весной 2022 года я пыталась понять, что могу сделать в нашей ситуации, и пришла к выводу, что попробую предложить людям побыть вместе в рамках какой-то коллективной истории. И мне кажется, в этом маленьком действии уже содержится зерно каких-то изменений. Мне ведь и самой комфортнее побыть дома, позаниматься своими делами, но и потенциальным участникам перформанса тоже проще занять свой вечер иначе, хотя бы приготовить себе ужин, но люди почему-то решают согласиться на это абсурдное по сути предложение — походить по городу в линеечку. И это тоже действие, тоже выбор. Для меня этот выбор — это начало преодоления той атомизации общества, с которой мы столкнулись за последние два года. И в которой склонны искать корень наших нынешних проблем.

С той же весны 2022 года я обнаружила, что собираясь в гости к родителям, я смотрю с ними, например, «Зелёную книгу» и затем спрашиваю у них, что они думают о расизме. Мы вместе обсуждаем тему. Раньше я ни за что бы не стала этим заниматься, мне бы в голову не пришло. А сейчас мне кажется, что вот такие маленькие усилия даже в пределах собственной семьи важнее, чем если бы я вышла на митинг. Наверное, это потому что я увидела, корни войны — они в быту.

И еще мне кажется очень важной телесность всех моих практик сопротивления. Понятно, что сейчас мы наполовину живём в виртуальном мире и представляем собой полукиборгов, поэтому очень важно именно телом приходить в такие точки, где ты можешь почувствовать других людей. Чаще всего я занимаюсь как раз не хождениями по городу, а коллективным ткачеством или прядением. Я приношу сырую овечью шерсть, суровую, маслянистую и восхитительно пахнущую. Она очень помогает вовлечь моих зрителей — у них сразу включается много рецепторов — они щупают и нюхают эту шерсть. Например, на этой неделе в Музее современного искусства «Гараж» мы занимались коллективным прядением — и я даже не ожидала, что люди уйдут такими довольными. Может быть, так работает память тела?

Коллективное прядение выглядит так: мы берём ком сырой овечьей шерсти, вычёсываем её на специальных чесалках и у нас образуется маленькое облачко, которое называется кудель. Из него нам нужно скрутить нитку, и для этого используется веретено, — так возникает пряжа. Нитка скатывается в клубочек, и дальше из этой нитки можно что-нибудь связать или соткать. Так что я всем раздаю чесалки, с их помощью шерсть нужно прямо продирать, чтобы она стала очень пушистая. Потом все по очереди передают друг другу веретено — и получается коллективная нить. Конечно, если бы наши бабушки увидели эту нить, они бы сказали, что это позор и шарлатанство, но то, что мы телесно вовлекаемся в общий процесс, гораздо важнее, чем техническое качество получившейся нити.

А коллективное ткачество происходит на основе деревянной рамы, на которую я заранее натягиваю вертикальные нити и предлагаю людям что-нибудь соткать. Какие-то материалы я готовлю сама, однако участники практики могут принести что-то своё — связанное с семейной памятью или идентичностью. В следующую субботу в «Гараже» я провожу как раз такую практику и прошу участников принести какие-нибудь инструменты. Например, отвёртку — если вы этой отверткой скрутили свой первый стол. Или распечатанную статью, которую вы написали, — её тоже можно соткать. Не знаю, что из этого выйдет — это всегда эксперимент. В «Гараже» у меня запланированы четыре подобные практики, одну я уже провела и три осталось. У них интересный контекст — всё происходит внутри инсталляции «Практики независимости» Анны Соз i , которая работала с архивом Кибер-Фемин-Клуба. Участницы клуба были активны в 1990—2000е и технологически оптимистичны — надеялись, что интернет даст женщинам возможность построить горизонтальные связи, что благодаря сети гендер станет флюидным, ведь мы можем построить виртуальную личность, не учитывая биологический пол. К сожалению, пандемия если и не сама по себе развеяла все оптимистичные картины будущего, то во всяком случае поставила жирную точку на этой теме, мы обнаружили, что технологии обрели полицейский характер. Однако наследие Кибер-Фемин-Клуба всё равно очень значимо, как раз поскольку у них было много коллективных практик — они учили женщин собирать компьютеры, ухаживать за автомобилем, осуществлять с своём доме какой-то мелкий ремонт — то есть пытались дать женщинам инструменты независимости. Интересно вспомнить их опыт, взять что-то из него и пересобрать в текущем контексте.

Регистрация на практики в «Гараже» по ссылке: https://garage.digital/ru/collective-practice-with-kristina-pashkova