Современное искусство

,

Китай

Ули Сигг: «Сперва китайское современное искусство меня разочаровало»

Швейцарец Ули Сигг — один из самых известных в мире коллекционеров китайского современного искусства и патрон нового пространства Cube. Moscow, открывшегося на -2 этаже The Ritz-Carlton. I Международный саммит коллекционеров Cube. Collectors стал главным событием открытия. Мы встретились с ним сразу после саммита, и обсудили его интерес к Китаю, арт-рынок столицы, а также проблемы российской художественной сцены.

Ули Сигг
Ваша коллекция китайского современного искусства, пожалуй, самая большая в мире. Почему именно Китай? Это личный интерес или хорошие инвестиции, или желание познакомить мир с китайским искусством…

В 1970-е годы, еще будучи студентом, я в целом интересовался современным искусством. Поэтому, приехав в Китай по бизнес-вопросам, я естественно начал смотреть и на художественную жизнь этой страны. Работа давала мне «официальный» и довольно ограниченный взгляд на Китай — мне советовали определенные музеи, определенных «традиционных» художников. А мне хотелось узнать страну во всех ее аспектах. Я решил, что современное искусство откроет мне глаза на другой, «неформальный» Китай. И знаете, меня поначалу китайское искусство полностью разочаровало. Оно было вторичным по отношению к европейскому искусству — в нем не было ничего принципиально нового. Так что я следил за ситуацией на арт-рынке, но ничего не покупал. Только в 90-е я начал приобретать работы, когда понял, что у китайского современного искусства появился свой оригинальный голос.

А потом я с удивлением обнаружил, что современное китайское искусство вообще никто не собирает — ни коллекционеры, ни музеи. Это довольно странно, притом что Китай — одна из самых плотно населенных стран в мире. Что ж, я решил заняться этим, поставил перед собой «миссию», если угодно — собрать коллекцию, которая бы представляла весь культурный пласт этого времени в Китае.

Судя по всему ваша «миссия» близится к завершению — в 2012-м году вы передали большую часть своего собрания в Гонконгский музей «М+». Вам было важно передать коллекцию в определенный музей или выбор институции не был принципиальным?

Я с самого начала для себя определил, что хочу подарить работы Китаю. Конечно, я мог бы передать коллекцию Тейт или МоМА, они бы организовали отличную громкую выставку по этому поводу. А потом бы спрятали все в запасники. Такой судьбы для собрания я не хотел. Коллекция должна быть на виду, должна «работать» — давать представление будущим поколениям о целой художественной эпохе. Вот, к слову, в Москве тоже такого места нет: где бы я мог проследить историю развития современного искусства разом, не бегая из галереи в галерею и не собирая по крупицам это понимание? Но вернемся к Китаю: логично, что мне хотелось договориться с музеями Пекина или Шанхая — и мы начали вести с ними переговоры, но погрязли в казенных формулировках. В Китае очень трепетно относятся к цензуре, поэтому мне сразу дали понять, что некоторые работы не смогут попасть в постоянную экспозицию. Это нормально, я не против цензуры. Но я хотел знать правила игры: какие именно работы будут показаны, а какие — нет? Китайская сторона не могла дать четкого ответа — вероятно, они сами не очень могли четко разграничить эти правила. Пока шли переговоры, власти Гонконга сами обратились ко мне. Они были весьма убедительны и настойчивы: моя коллекция должна стать основой их музея, который, я надеюсь, откроется к 2020-му году.

Елена Белоногова, Ули Сигг, Надежда Зиновская
Пару часов назад завершился I Саммит коллекционеров в Москве, где вы были одним из хедлайнеров. Каковы ощущения?

Лично для меня программа показалась насыщенной и интересной. Речь шла не столько о самом искусстве или о конкретных художниках, сколько об организации мира искусства. Как мне кажется, арт-рынок в Москве достаточно разрознен и фрагментирован, в нем отсутствует единая и общая структура. Основная задача саммита — наладить эти связи между всеми участниками художественного процесса, уладить организационные вопросы.

Вы часто бываете в Москве — каковы были ваши первые впечатления?

Самое первое и основное впечатление от художественной сцены в Москве — это ощущение того, что художники очень страдают из-за отсутствия возможности показать себя, заниматься тем, чем они хотят. Я был поражен, что Россия — настолько огромна и при этом в мире известно так мало российских художников.

Ули Сигг
Может быть это связано с отсутствием достаточного количества арт-ярмарок, галерей, других площадок современного искусства. Галереи, существующие на данный момент, в основном делают ставку на коммерчески успешных художников, что можно понять. Наверное, для развития современного искусства у нас должна быть определенная государственная политика?

Возможно. Насколько я понимаю, государственные музеи редко берут в свои коллекции современное искусство — разве что кто-то из художников сам лично подарит свою работу. Это неправильно. В том же Китае власти также стремятся придерживаться более традиционного отношения к искусству — искусство должно быть эстетически приятным, «красивым» с точки зрения государства. Современное искусство очень редко вписывается в эти определения. Но дело в том, что «классическое» искусство показывает нам, как надо жить, а современное искусство — как мы живем сейчас. Поэтому особенно важно обращать на него внимание.