Вековой юбилей смерти Эгона Шиле музеи Европы отмечают масштабно — словно спохватившись за долгие годы умолчания. По словам арт-директора Фонда Louis Vuitton Сюзанн Паже, предыдущая монографическая выставка австрийского живописца проходила в Париже около четверти века назад. Теперь его показали там на пару с другим enfant terrible мирового искусства — чернокожим ньюйоркцем Жаном-Мишелем Баскиа.

Не только в Париже, но и в самой Вене Эгон Шиле в музейных и галерейных репрезентациях находился в тени своего любимого учителя Густава Климта. Возможно, сыграла роль необузданная откровенность его искусства, нарушавшего табу, демонстрировавшего телесность в самых рискованных моментах и ситуациях. В возрасте двадцати двух лет, в 1912 году, художник был приговорён к краткосрочному тюремному заключению. Его обвинили в растлении малолетних (причиной стала связь с тогда ещё несовершеннолетней моделью Валли Нойциль), а также в распространении порнографии. Именно этим словом добропорядочная австрийская буржуазия заклеймила откровенные рисунки Шиле. Шлейф растлителя и порнографа будто бы тянулся за Шиле до конца миллениума.

Сегодня институции Европы вдруг извинились и предъявили все возможные способы реабилитации мастера. Венский Бельведер проделал огромную работу по исследованию архивов, рассказав нам о провенансе каждой картины и рисунка из своего собрания, а потом встроив эти истории в богатый исторический контекст. Парижский Фонд Louis Vuitton столкнул двух жертвенных романтиков модернизма, Шиле и Баскиа, воспламенивших искусство и сгоревших дотла в 28 лет. А Музей Леопольда в Вене показал что‑то вроде выставки-диссертации: она разбита на обстоятельные академические главы о творческом пути Эгона Шиле и дополнена сносками-примечаниями, в которых искусство Шиле комментируют художники contemporary art.

Как и следовало ожидать, больше всего вопросов к выставке-диссертации. Диссертация — благородный, конечно, жанр, но скучный. Академическая педантичность рискует заморозить в брикеты со льдом оголённые нервы и огненные страсти картин Шиле. В какой‑то степени так и вышло. Разделы выставки в Музее Леопольда названы очень уж буквально и букварно: «Эго», «Мать», «Дети», «Спиритуальность», «Городские ландшафты», «Портреты», «Обнажённая женщина»… Каждый раздел стремится дать исчерпывающую информацию об этапах творчества Шиле. Презреть все домыслы и самоцензуру. Например, в залах, где ню, наряду с хрестоматийными графическими и живописными портретами любовниц и супруги Шиле показаны откровенные рисунки мастурбиру­ющих девиц и сценки с лесбиянками. А в разделе «Мать», конечно, вспомнили о непростых взаимоотношениях Эгона и Марие Шиле, которой художник не мог простить раннюю смерть отца. Не нравилась ему материнская опека, и потому он обращался к аллегориям: мать мёртвая и мать слепая. Немудрено, что в этих залах инсталлируется ответ художницы нашего времени Луиз Буржуа: в воздухе раскачивается подвешенная на нити розовая женская фигурка, сшитая из лоскутков. По-видимому, это эмблема травмы материнства, рождения и смерти.

В залах развешаны экспликации, где рассказывается, что многие сюжеты Шиле вдохновлены искусствоведом Артуром Росслером, увлекавшимся спиритизмом и оккультизмом. Всё так. Вроде бы все тексты правильные. Характеристики уместные. Оценки неглупые. Однако возникает ощущение, что материал запирается в какой‑то тяжёлый футляр клише и общих мест, при всей отваге предъявления самых откровенных опусов художника. Сегодня рассказывать в общих чертах про фрейдизм, детскую сексуальность и экзальтированный мистицизм — это, увы, идти по накатанной в создании портрета некоего типичного художника, жившего на сломе эпох, во время социально-политических потрясений и массовых психических недугов. Вместо откровения выходит трафарет. Строгий, нарочито академический стиль презентации картин и рисунков — на серых стенах, в ряд, с экспликациями на сером пластике — добавляет дидактичности, но отнимает кураж. Вдобавок, не все комментарии из сегодняшнего искусства выдерживают уровень виртуозного и страстного Шиле. В зале, где висят аллегорические композиции Шиле с тёмными большими фигурами и стоят современные инсталляции с некой неоархаикой, я вдруг подумал, что это очень похоже на выставку советских художников сурового стиля. Новое монументальное искусство, пленённое сумрачной традицией.

Более отзывчивой оказалась выставка в Бельведере. На ней посредством документов, графики и полотен рассказаны истории совсем знаточеские, не претендующие на диссертационные обобщения: как создавались и комплектовались коллекции работ Шиле в Вене, кто делал закупки, какова биография той или иной картины. Эти заметки на полях получились живее и интереснее больших нарративов, предсказуемых своими общими местами. О несвободе в умах людей после Первой мировой войны куда как красноречиво свидетельствует, скажем, конкретный факт, ставший маленькой новеллой выставки. В 1918 году австрийские музеи приобрели портрет жены художника Эдит. Однако директору показалась неуважительно пёстрой по отношению к респектабельной атмосфере музея юбка, раскрашенная ярко и лоскутно, на манер Климта. Юбку закрасили нейтральным цветом, и лишь сегодня техническая экспертиза помогла сгенерировать первоначальный колорит картины. Так и висят рядом два портрета Эдит Шиле: подлинник, жертва цензуры, и принт — запоздалая реабилитация.

И всё же самой запоминающейся оказалась выставка в Париже. В ней искусство двух юных хулиганов, Баскиа и Шиле, сшибается в яростном баттле. Это дерзкий и не мотивированный академической традицией шаг. Однако он даёт возможность воочию убедиться в непрерывной живой пульсации традиции экспрессионизма, протянувшейся от ар-нуво через 1910‑е годы, ар-брют, Дюбюффе, Раушенберга и поп-артистов к Баскиа и миру стрит-артистских граффити. Это восхитительное открытие. Графика, ритм, цвет, фактура тому свидетельством. Разметавшиеся фигуры сумасшедшего танца в работах Шиле и Баскиа доподлинно подтверждают, что в отличном искусстве необузданного нрава нервы оголены, а сердце колотится с бешеной силой.

«Эгон Шиле. Перезагрузка»
Музей Леопольда, Вена
28.09.2018—10.03.2019

«Эгон Шиле. Путь собрания» Бельведер, Вена
19.10.2018—17.02.2019

«Эгон Шиле (1890—1918) — Жан Мишель Баскиа (1960—1988)»
Фонд Louis Vuitton. Париж
03.10.2018—14.01.2019