За будущее Темпельхофа переживает один из самых важных немецких художников наших дней — Ансельм Кифер. Когда решалась судьба аэропорта, он написал письмо в берлинский департамент культуры, где выразил своё негодование тем, как используется здание сегодня: «Вы же не катаетесь на велосипеде в храме!» В интервью английской газете The Guardian он жаловался: «Там проводятся модные показы и тому подобная ерунда. Там офисы, там каток — это профанация. Я говорил с Норманом Фостером — он тоже расстраивается, что с этим пространством не смогли поступить достойно». Кифер заявил, что мог бы пригласить ещё десять художников, чтобы они преобразили аэропорт: «Беда в том, что немцы не видят разницы между нацистской архитектурой и нацистским искусством. Нацистское искусство и правда ужасно, оно скучное, но архитектура 30‑х — не специфически немецкая, она порождение своего времени. Шпеер был плохим политиком, но он не был плохим архитектором». Альберт Шпеер — автор генерального плана реконструкции Берлина 1938—1939 годов, в котором Темпельхофу отводилась роль символа новой столицы, почти сакрального пространства. Точно так же значение бывшего аэропорта понимает и Ансельм Кифер, и поскольку ему не дали поработать с самим зданием, он создал серию работ, посвящённую Темпельхофу и его мистериальной природе (в том числе тому, что аэропорт построен на земле, некогда принадлежавшей тамплиерам, рыцарям Храма). По сути, сам этот материал можно считать комментарием к серии работ Кифера.

Бен Уолтерс, историк, специалист по новейшей истории Германии:

Темпельхоф представляется мне самым символичным пространством города, потому что здесь как нигде отразились абсолютно все перипетии немецкой истории — и ХХ века, и сегодняшней. Этот аэропорт — сооружение, уникальное в архитектурном отношении, но гораздо важнее, что всё, что происходило с Германией, происходило здесь.

Первоначально территория, где сейчас расположен аэропорт, предназначалась для сельскохозяйственных нужд, здесь были фермы, снабжавшие город. Площадь лётного поля составляет 240 гектар, это больше, чем Монако. Потом её начали использовать как городской парк — для гуляний, пикников и спорта. Здесь были теннисные корты и несколько садов. В XVIII веке здесь стали проводить военные парады, именно поэтому улица неподалёку сейчас называется Парадештрассе. Они продолжались до конца Первой мировой войны. В 1909 году в Берлин приехали братья Райт, и все две недели, что они провели здесь, они каждый день совершали в Темпельхофе тестовые полёты, проведя в воздухе 1 час 43 минуты и 47 секунд и достигнув высоты 174 метра. В 1923 году здесь был построен первый аэропорт, и та деревянная сараюшка — первый и до сих пор единственный аэропорт в Берлине, строительство которого было полностью завершено. За первый год было перевезено 150 пассажиров и 400 килограмм грузов. Только счастливчики могли себе позволить часовой полёт над Берлином, поскольку полёты тогда стоили раз в 25—30 дороже, чем сейчас. В 1926 году тут была основана национальная авиакомпания Deutsche Luft Hansa. В 1928‑м построили новое здание. Количество пассажиров сразу возросло до 40  000 в год. В 1933‑м решили, что нужно третье здание — уже то, которое можно увидеть сегодня, — для 6—8 миллионов пассажиров.

Аэропорт представляет собой четверть окружности с массивной крышей, на которую должно было пойти 20 000 тонн высококачественной стали — для сравнения, на Эйфелеву башню понадобилось 8000 тонн. Дело в том, что здесь должны были не просто взлетать и приземляться самолёты, здесь планировали проводить официальные торжества. Соответственно, крыша предназначалась для того, чтобы с неё за ними могли наблюдать 100 000 человек. Ещё миллион мог разместиться в чуть менее комфортной обстановке. Нынешнее здание аэропорта и сама крыша никогда не были достроены, хотя работы продолжались все 30‑е годы. Здание было решено в античном духе, чтобы соответствовать будущей столице мира. Дело в том, что Гитлер после окончательной победы собирался полностью перестроить Берлин, и аэропорт решили заранее возвести таким, чтобы не пришлось переделывать. То есть глядя на восемь выходов для вылетов и восемь для прилётов, мы наблюдаем хай-тек 30‑х годов. Надо сказать, что Гитлер страшно гордился своим новым аэропортом и при этом ни разу его не посетил, хотя для него одного был предусмотрен специальный «вход фюрера».

В 1945‑м аэропорт сначала заняла Красная армия, а потом его передали американским властям. Советская сторона использовала аэропорт в Йоханнистале, близ современного Шёнефельда, сейчас уже не существующий. В то время все аэропорты города стали военными. Согласно ялтинским договорённостям, Западный Берлин был соединён с остальным миром посредством трёх воздушных коридоров. После войны Сталин мечтал через Восточную Германию распространить своё влияние на остальную Европу. Понятно, что Штаты и Великобритания были не в восторге от этой идеи и решили помочь немцам вернуть себе самостоятельность, посчитав, что сильная Германия станет препятствием на пути коммунизма. В 1947-м произошло объединение трёх западных секторов. В ответ Сталин блокировал все сухопутные поставки продовольствия в Западный Берлин. Туда стало невозможно попасть, кроме как по воздушному коридору, и 2,2 миллиона человек остались без еды. Блокада продолжалась почти одиннадцать месяцев, за это время американские и британские лётчики совершили 277  182 полёта, привозя еду, уголь и соль; самолёты приземлялись в Темпельхофе каждые девяносто секунд.

Со временем блокады связана одна невероятно популярная в Берлине история — про лётчика Гейла Хелворсена, который трижды в день летал во Франкфурт, а между полётами прогуливался вокруг аэропорта. Однажды он встретил группу из примерно тридцати детей, голодных и в обносках. В кармане у Хелворсена лежала шоколадка, он отдал её детям и тут же подумал: «Что же я делаю, они не видели шоколада многие годы и поубивают друг друга за неё». Однако дети не начали драться, напротив, они аккуратно разделили плитку. Тогда Хелворсен пообещал, что на следующий день вернётся и привезёт шоколада на всех. Один ребёнок спросил, как им его узнать, и лётчик сказал, что, приземляясь, покачает крыльями. Сбрасывая сладости каждый раз на подлёте к аэропорту, Хелворсен остался в истории как «Дядюшка качающиеся крылья» и «конфетный бомбардировщик». Постепенно он уговорил коллег тоже сделать что‑то для берлинских детей, и, как считается, лётчики сбросили в общей сложности порядка двадцати тонн сладостей.

Только в 1950‑м часть Темпельхофа решили передать городу для полётов гражданской авиации, остальное здание оставалось в распоряжении американских военных. Тогда, например, появляется первый ресторан для пассажиров и специальный балкон для наблюдения за полем. Именно поэтому знаменитости, прибывавшие в город, настаивали на выходе номер один — это была самая удобная точка для фотографов.

Как я уже говорил, ни один аэропорт мира не был настолько связан с историей, как этот. Благодаря плану Маршалла Германия восстанавливалась быстрее, чем можно было предположить. Молодые образованные люди покидали восточную часть страны, и хотя в 1952 году граница ГДР и ФРГ была закрыта, им по‑прежнему можно было выехать через Западный Берлин. Проблемой было выбраться из Западного Берлина: все дороги контролировались советскими войсками, и единственный путь был воздушным, то есть через Темпельхоф. В том числе по этой причине пассажиропоток возрос в несколько раз, и к 60‑м главный зал решили перестроить. Аэропорт практически не пострадал в войну, союзники его совершенно сознательно не бомбили. Повреждения были как раз только в Главном зале, поскольку Гитлер перед концом войны потребовал уничтожить Темпельхоф, но в реальности его приказ толком выполнен не был. Тем не менее технические обновление было необходимо: например, нужно было добавить багажную ленту, поскольку до тех пор пассажиры должны были нести свои чемоданы в самолёт самостоятельно. Конечно, всегда рядом оказывались служащие, готовые подхватить ваши сумки за плату, но регистрации багажа не существовало, а теперь она понадобилась. Однако самой важной была задача денацификации аэропорта: предстояло убрать все детали, напоминавшие о национал-социализме. Речь идёт даже не об элементах декора. Первым делом было решено уменьшить высоту потолка Главного зала с 22 до 14 метров­, тем самым полностью изменив его восприятие. Кроме того, первоначально пол был выполнен в цветах гитлеровского флага. Сейчас он закрыт линолеумом. В оригинальном покрытии пола, как и в отделке всего аэропорта, использовалось три материала: белый песчаник, красный мрамор и чёрный гранит — все немецкого происхождения. Дело в том, что архитектор здания, Эрнст Загебиль, будучи, можно сказать, домашним архитектором Люфтваффе и строя аэропорты по всей Германии, придерживался мнения, что всё должно быть из Германии, — и это очень немецкий взгляд на вещи. Тем не менее я должен заметить, что строительство полностью оснащённого по последнему слову техники аэропорта в переводе на нынешние деньги обошлось менее чем в восемь миллионов евро. Какой‑нибудь маленький торговый центр сейчас стоит двадцать. Дело в том, что в основе здания — простой железобетонный каркас, на который положены самые дешёвые материалы, какие можно было найти. Роскошна только отделка.

Ещё одна деталь изменилась чуть раньше. Стальной орёл, символ национал-социализма, венчавший здание, был подарен Гитлеру в 1940 году одной из сталелитейных мануфактур в надежде на будущие заказы. 2 мая 1945 года солдаты Красной армии фотографировались у этого орла, размахивая советским флагом, а когда через два месяца аэропорт перешёл к американцам, те задумались, что же с ним сделать, и в итоге перекрасили его в американского белоголового орлана. Позже ему отрезали голову, которую передали в американский музей, а остальное переплавили. Сейчас голову вернули, и она стоит перед зданием.

Сегодня в Главном зале на стойках регистрации можно увидеть названия только двух реально существовавших авиакомпаний. Остальные выдуманы Голливудом, поскольку кинофильмы здесь снимали бесчисленное число раз: например, шедевр Билли Уайлдера «Один, два, три» 1961 года, «Бесславные ублюдки» Тарантино 2008‑го и «Шпионский мост» Спилберга 2015‑го.

Если взглянуть на аэрофотоснимок или подняться на крышу, можно заметить, что взлётно-посадочные полосы Темпельхофа расположены несимметрично по отношению к зданию аэропорта, притом что строгая симметрия — чуть ли не главное качество нацистской архитектуры. Нацисты стремились преобразовать и подчинить себе физическое пространство, но они не могли изменить преобладающее направление ветра. Хуже того, рельеф местности не позволял увеличить длину и ширину полос, притом что новые большие и тяжёлые самолёты этого требовали. Поэтому в 1975 году аэропорт закрыли в первый раз — для гражданской авиации. Вскоре его открыли снова только для лёгких самолётов, но проблемы было невозможно решить — больше пространства взять негде, — и поэтому полное закрытие аэропорта было предопределено. Последний самолёт взлетел отсюда 30 октября 2008 года за несколько минут до полуночи. Нам пообещали новый аэропорт. Мы всё ещё ждём.

Сегодня значительная часть здания сдаётся, но когда люди говорят, что памятник архитектуры раздали под офисы, они забывают, что в этом нет ничего нового. Берлинская полиция квартирует здесь с 1938 года, здесь размещался главный офис «Люфтганзы», а сейчас планируют отремонтировать и сдать две трети помещений. Требуется серьёзная работа — например потому, что в значительной части здания сейчас нет электричества. Оставшееся пространство оставлено под модные шоу, музыкальные концерты, арт-ярмарки. В следующем году собираются открыть часть крыши, но поскольку мы в Берлине — наверняка перенесут. Здесь же планируют разместить музей авиации: сейчас это Музей союзников на юго-западе города, и на мой взгляд, это один из лучших музеев города.

Первоначально после закрытия аэропорта на поле собирались строить дома, и в целом берлинцы не возражали против жилищного строительства, но потом выяснилось, что здесь проектируется элитный квартал с заоблачно дорогими апартаментами, и люди начали протестовать. Результатом стал референдум, на котором было решено, что на лётном поле не будет никакой застройки. Правда, через шесть лет этот референдум нужно будет повторить, и я думаю, рано или поздно строительство здесь всё же начнётся. Однако поле было крайне популярно для пикников и барбекю, прогулок и спорта до того момента, когда случился миграционный кризис. Тогда Темпельхоф стал первым местом, где регистрировались и размещались в контейнерах сирийские беженцы.

Ирина Дальге, официальный представитель Tempelhof Projekt GmbH, компании, отвечающей за эксплуатацию, реставрацию и развитие здания и территории аэропорта Темпельхоф:

Когда в 2014 году был проведён референдум относительно судьбы лётного поля аэропорта Темпельхоф, было принято решение, что на нём нельзя построить ни единого квадратного метра жилья. Ограничения самые строгие — сюда нельзя въехать на машине, здесь нельзя даже посадить дерево. Однако на самом деле тогда у города были планы начать застройку только окраин лётного поля, и мне кажется, что жители в тот момент неправильно поняли намерения городских властей. Сегодня жилья в Берлине критически не хватает, квартиры очень дороги. Казалось бы, строительство новых кварталов очень нужно городу. Но раз жители так решили — это закон.

Однако на следующий год после референдума в Германию начали прибывать беженцы. Они жили здесь в ангарах, потом город построил для них временное жильё, и его остатки в ближайшее время уберут. Условия были не очень хорошими, но что поделать — в один момент здесь оказалось множество новых людей, и город просто не знал, как с ними быть. Мы старались делать всё возможное, чтобы улучшить их условия. До того как начался кризис, Tempelhof Projekt занимался администрированием, вопросами аренды, а тут внезапно на нас легла практически вся нагрузка по размещению людей — было трудно. Нас в эти годы было 30—35 человек в команде, и время, пока мы работали с мигрантами, нас всех очень изменило. Я бы сказала, что оно помогло привести в порядок голову и открыть сердце. Берлинцы тоже понимали, что людям нельзя так жить, город очень помогал, и, с моей точки зрения, Темпельхоф и был, и остаётся символическим пространством солидарности.

Сейчас наша первая задача на ближайшие 10—15 лет — это ремонт здания. Когда решалась судьба аэропорта и проводился референдум, все хотели, чтобы здание стояло, как стоит, и никто его не трогал. Но мы забыли, что ему уже восемьдесят лет и нужно предпринимать значительные усилия, чтобы оно просто стояло. Однако даже на этапе ремонта календарь культурных мероприятий здесь очень и очень плотный, здесь проходила ярмарка Art Berlin, несколько художественных выставок. А в будущем аэропорт должен стать крупнейшим в городе культурным пространством, вотчиной креативных индустрий. У нас 300 тысяч квадратных метров — и это только площадь внутренних помещений, а ведь ещё есть поле. Нам предстоит переоборудовать ангары для нужд театров и для выставочных целей. Художники, дизайнеры, любые творческие организации должны будут представить на конкурс заявки со своей концепцией. Нам важно подобрать правильный набор этих организаций. Сейчас городу не хватает пространств для студий художников и дизайнеров, театров, галерей — и Темпельхоф может помочь решить эту проблему.