За пределы человеческого

,

Видео

Соня Петренко: «Мы распадаемся, мы делимся, среда приходит в нас»

Этим летом фильм «Растерянность моя Земля» Сони Петренко победил в российском конкурсе Международного фестиваля экспериментального кино MIEFF. Автор взяла большую и важную тему взаимодействия человека с другими формами жизни и передала её максимально лично, чувственно, даже физиологически. Соня видит проблему в наших поисках опоры в технологиях, поскольку, уповая на цифровое будущее, мы не успеем наладить наши отношения с миром до того, как случится катастрофа

№ 3 (618) / 2021

Соня Петренко

Художница, аниматор, режиссёр. В 2021 году окончила магистерскую программу ВШЭ по направлению «практики современного искусства». Её выпускная короткометражная работа сразу стала победителем российской программы MIEFF

Работая над фильмом, я помещала плёнку в различные биологические среды, закапывала в землю, в натуральные и синтетические почвы, выращивала на ней грибы, пересаживала на плёнку плесень с фруктов, консервировала её в моче и следила за тем, как бактерии и соли влияют на изображение. Потом весь этот материал без монтажа вошёл в ленту. Всё это я делала, чтобы интегрировать идею коллективного авторства непосредственно в ткань фильма. Я ставила перед собой задачу охватить разные пласты природной среды, в которой нахожусь, через разные оптики: и ландшафтную съёмку, и съёмку животного — в кадре появляется собака по имени Земля, её на самом деле так зовут. Но всё это человеческий взгляд, а дальше я запустила биологические процессы, и это был способ изъять человека из работы над фильмом, убрать оттуда автора, чтобы произведение стало коллективным.

Соня Петренко. Растерянность моя Земля, 2021
Кадры из фильма

«Думаю, что нервные клетки похожи на распахнутые глаза»

По первому образованию я врач, и события последних лет заставили меня пересмотреть свои способы мышления. Меня занимают вопросы человеческой уязвимости и биологической судьбы нашего вида, его сосуществования с нечеловеческими формами жизни. Моя медицинская практика и научная деятельность касалась онкологии и, во многом, иммунологии, а онкология, как и вирусология, связана с изучением иммунной системы. Иммунитет — это наша система защиты против других форм жизни, мы рассматриваем их как вредоносных агентов, однако это именно формы жизни, которые не только наносят ущерб организму, но и вступают с ним в симбиоз и влияют на его дальнейшую жизнь. Пандемия по новой обнажила нашу уязвимость. До неё человек жил с более устойчивым ощущением своих границ, своей замкнутости и отдельности. Даже с научной точки зрения, традиционная биология во многом проблематична, поскольку наследует принципам дарвиновской эволюции и потому антропоцентрична. А потом вдруг все осознали, что вирус не признаёт ни территориальных, ни телесных границ, что человек — это отнюдь не индивидуум и не единица, а открытая система, форма сосуществования различных форм жизни. И мне уже не как врачу, а как художнице хочется пересмотреть нашу отдельность. Эта информация была открыта для всего человечества, но нам неинтересно было об этом думать. Мы игнорировали это знание и во времена коронавируса именно из‑за этого оказались в худшем положении, чем могли бы. Очень простой пример — из‑за того, что вирус невидим, многие люди в него не верят или верят, но пренебрегают самыми простыми мерами защиты. А те вещи, которые мы игнорируем на более глобальном уровне, приводят нас к экологическому кризису и к биологической фатальности.

Соня Петренко. Растерянность моя Земля, 2021
Кадры из фильма

«Неуютное ощущение, тело осознаёт свою незамкнутость и как будто стремится к расщеплению»

То, что мы осознаём наши отношения с микроорганизмами, которые живут в нас или на нас, как борьбу и в конечном итоге боремся с собственным телом, — в этом и состоит проблема. Потому что мы не в состоянии жить отдельно от них. Правда, большую проблему я вижу даже не в том, что мы боремся с собственным телом, а в том, что мы пытаемся уйти от биологического в техногенное, в искусственный интеллект, — в стремлении человечества в киборговое будущее. Мы сейчас движемся к информационному бессмертию, хотим навечно сохранить свой интеллект в цифровой реальности. Всё это вместо того, чтобы пересмотреть своё положение в природе и обеспечить жизнь на Земле. Конечно, я понимаю, что преображение нас в киборгов — это один из путей разрешения нынешнего кризиса, но я ощущаю это как проблему, поскольку пока мы ещё на Земле, нам нужны ресурсы жизнеобеспечения, а они быстро заканчиваются и альтернативных не так много. Возможно, экологическая трагедия случится гораздо раньше и мы просто не успеем перевести свой интеллект в искусственный, не доживём до того, как это станет реальным. И я не верю в то, что мы сможем отказаться от биологии без последствий для себя, что мы в принципе сможем дойти до этой точки. Зато я вижу, что сейчас мы живём в материальном мире и что у нас проблемы. Пока мы стремимся разрешить эти проблемы цифровыми методами, мы не вступаем в диалог с другими формами жизни, а эти формы жизни, в частности вирусы и онкология, могут справиться с нами гораздо быстрее, чем мы сможем перевести каждого отдельного человека в виртуальное будущее.

Соня Петренко. Растерянность моя Земля, 2021
Кадры из фильма

«Моё тело распадается на многое другое, на многих других»

Более того, перенос в прекрасное цифровое будущее на других планетах потенциально будет доступен в первую очередь тем, кто сейчас контролирует финансовые потоки, это будущее не для всех. Поэтому важно понимать, что проблема у нас здесь и сейчас и нам с этой проблемой жить. Надо научиться экологической чувственности и горизонтально распределить свою экологическую ответственность. Конечно, в эпоху позднего капитализма прогнозы и перспективы для всех нас не слишком утешительны, но я верю в точечные инициативы, в горизонтальность, в непредсказуемое и неконтролируемое влияние идей. То, что сегодня желание перестать мыслить антропоцентрично охватывает многих людей, становится актуальной темой в пространстве современного искусства, — это хорошая новость. Научно-исследовательские подходы вместе с такими частными инициативами могут сработать, и я не верю, что сейчас уже слишком поздно.

Соня Петренко. Растерянность моя Земля, 2021
Кадры из фильма

«Что значит „природа“, Земля? Наши киборговые тела, состоящие из плоти и отходов»

Говорят, что, осознав себя в качестве открытой системы, мы потеряем собственное «я». Мне кажется, наоборот. У нас появляется шанс его обнаружить. Когда мы ставим себя в центр, считаем, что агентность принадлежит только нам, это никакое не собственное «я», это «эго». То, что благодаря пандемии мы осознали собственную уязвимость, — это очень хорошая новость. Благодаря этому у нас появился шанс научиться более экологичному поведению. То, что мы теряем своё «я», обнаруживая себя как коллектив, переставая отделять себя от других, — это шанс выжить для человека и других видов.

Соня Петренко. Растерянность моя Земля, 2021
Кадры из фильма

«Неживая материя становится частью живой»

По сути, я вижу два пути выживания человечества. Один из них — пересмотреть отношения человека с окружающим миром, сдвинуть антропоцентричную оптику, а второй — отправить человека в цифровое будущее со всем, что он накопил и натворил. Правда, я не уверена, что второй путь действительно обеспечит нам выживание. Наверное, корректнее говорить о двух вариантах развития событий. Я принимаю идею, что техногенная цивилизация — это часть природы человека. Однако я не вижу никакой проблемы в том, чтобы пересмотреть себя как индивидуума, тем более что с биологической точки зрения мы не индивидуумы, это слово с латинского языка переводится как «неделимый». Мы распадаемся, мы делимся, среда приходит в нас.

Соня Петренко. Растерянность моя Земля, 2021
Кадры из фильма

«Моё наблюдение похоже на игру щенка с пятном света»

Идея, что субъектом может быть только человек, слишком многое в нас упускает. Сейчас революционной стала идея о непостижимости и «я», и «природы». Только находясь в точке неуверенности, уязвимости и незнания вопроса, мы можем прийти к другому способу сосуществования с окружающим миром. То есть либо мы переходим к этому новому способу, либо несёмся вперёд, в техногенное будущее такими, как есть. В киборговом пути мы отделяем себя от жизни и всё больше разрушаем всё вокруг. Но если мы выбираем переосмысление роли человека, этот путь мне видится неотделимым от жизни и от Земли. И он реализуется в частной жизни, в нашем отношении к отходам, к таким практикам, как охота, к природным ресурсам. Сопротивляться капиталистической логике через себя и своё небольшое окружение мы можем. Глобально эту систему надо разрушить, но пока мы можем лишь расшатывать её, в том числе с помощью низовых инициатив.