2010-е

,

Северные страны

,

Монологи художников

,

Музыка

,

Сценография

,

Театр

,

Фарерские острова

Самал Блак: «Я ставил „Хованщину“ в форме избирательной кампании»

Отец Самала переехал на Фарерские острова из Дании, увлёкся местной музыкой и стал фактически основателем местной музыкальной индустрии. Сам Блак выучился в Лондоне на сценографа и получил за свои спектакли в британских театрах несколько престижных международных премий. Теперь он вернулся в Торсхавн, где рисует эскизы для постановки «Кармен» в термах Каракаллы

№ 1 (600) / 2017

Самал Блак

Сценограф и художник. Родился на Фарерских островах, закончил Лондонский колледж Сент-Мартин. В 2009 году получил Linbury Prize, престижную награду для молодых сценографов. Автор декораций постановки «Отелло» в Бирмингемской опере, которые были номинированы на премию Королевского филармонического общества. Блак представлял Великобританию на выставке «Делать / верить: Британская сценография 2011—2015» в Музее Виктории и Альберта. В 2015 году завоевал Международную оперную премию за декорации «Хованщины» в Бирмингеме

Хованщина, 2014
Постановка Вика Грейама в оперном театре Бирмингема, Великобритания. Декорации и костюмы Самала Блака

Я сценограф, создаю декорации и костюмы для театральных постановок — преимущественно оперных. Моё занятие предполагает постоянные поездки по всей Европе, но живу я в Торсхавне, а ещё делю с друзьями студию в Лондоне, поскольку часто приходится работать с английскими режиссёрами. В общей сложности я прожил в Великобритании десять лет. Сразу после окончания учёбы я получил премию для молодых дизайнеров, и это было очень здорово, поскольку позволило мне очень рано начать сотрудничать с самыми лучшими режиссёрами мира. Однако в какой‑то момент моя девушка захотела переехать на Фареры, и я решил, что детям здесь будет гораздо лучше. Когда режиссёр на Крите ужасается, как я буду с ним контактировать из Торсхавна, я говорю: «Да какая разница? Мне из Лондона к тебе лететь дольше, чем отсюда». В общем, я постоянно нахожусь в полёте, но мой дом здесь, поскольку на Фарерах живут мои жена и дочь. Здесь я выполняю первую часть работы — рисую эскизы и строю макет будущей постановки. Например, мой нынешний проект — опера «Кармен» в термах Каракаллы в Риме, но встречаемся мы с режиссёром в Лондоне, поскольку так всем удобнее. Потом начинаются репетиции, они длятся от нескольких месяцев до года. Мне нужно там присутствовать, потому что иногда приходится всё переделывать прямо на ходу. А когда таких постановок несколько и приходится мотаться туда-сюда, нужно, чтобы где‑то был дом.

Самал Блак. Эскиз к постановке «Так поступают все», I акт, 2016

Наверное, это ностальгия. Мои родители не фарерцы. Отец приехал на острова из Дании, мать — из Америки, познакомились они уже здесь. Но я в Торсхавне знаю буквально каждого, и для меня это важно — чувствовать себя частью чего‑то. В Лондоне дорога из точки, А в точку Б занимает минут 40 или больше, и это кажется нормальным, а здесь расстояния сокращаются, и к этому невероятно быстро привыкаешь, потому что это хорошо. На Фарерах прекрасно растить детей — такую систему школьного образования в мире ещё поискать. Полный курс, необходимый для поступления в университет, заканчивается в двадцать лет, после этого можно ехать в Лондон или Копенгаген. А потом возвращаться. Иногда говорят, что человеку сложно, когда все его знают и он всех знает. Но при желании на Фарерах вполне можно почувствовать себя в одиночестве.

Уезжая в Лондон я собирался стать художником, занимался скульптурой, которая потом преобразовалась в костюмы и маски — например, для датской фолк-рок-группы, которая в них выступала. Образование мне дало главным образом понимание, что мир огромен и открыт. Я получил контакты, связи с людьми, а дальше их можно развивать, находясь в любой точке земного шара. Теперь уже никто не спрашивает, где я живу, поскольку я могу поехать куда угодно.

С оперой вечная проблема: многим людям кажется, что она должна выглядеть старой и запылившейся. Они хотят реконструкции XVIII века, которая всё равно невозможна. Пусть этим занимаются другие, а я не буду

Это отражается и на постановках. В «Кармен» мы смешиваем атмосферу древнеримских руин и образы мексиканского Дня мёртвых, символику смерти, которая сопровождает всю историю героини. Тема Мексики — это и испанский язык, и проблема эмиграции. Спектакль не о Трампе, но весь нынешний мир, к сожалению, о Трампе. Правда, я ничего толком не могу рассказать, поскольку постановка только готовится и пока всё в секрете.

Самал Блак. Эскиз к постановке «Так поступают все», II акт, 2016

С оперой есть одна вечная проблема: многим людям кажется, что она должна выглядеть старой и запылившейся. Они хотят реконструкции XVIII века, которая всё равно невозможна. Пусть этим занимаются другие, а я не буду. Реконструировать надо смысл истории, которую нам рассказывают со сцены, а не антураж. Например, я ставил «Хованщину» в форме избирательной кампании. Там был большой шатёр кандидата Ивана Хованского, зрителям, которые ходили вокруг, раздавали листовки и шарики, кто‑то протестовал, журналисты что‑то писали, а если вдруг происходило нечто важное — публике надо было подойти поближе, чтобы это увидеть. Посреди всего этого хаоса размахивал палочкой дирижёр, и становилось понятно, что шатёр этот — цирковой. Мне приятно, что эту постановку признали лучшей в 2015 году.

Или вот опера Моцарта «Так поступают все». У неё есть подзаголовок «Школа любовников», и мы буквально сделали из сцены класс для младших школьников с доской, часами, глобусом и коробкой игрушек — очень небольшой, так, чтобы между певцами и слушателями возникал прямо‑таки личный контакт. Это комическая постановка, почти шоу клоунов, но на протяжении представления дети растут и превращаются из наивно выглядящих, похожих на куклы мальчиков и девочек во взрослых, переживших предательство любимых людей. Часы на стене идут быстрее, чем в жизни, и по ним проходит 24 часа, которые в рамках единства времени и должен длится барочный спектакль. Но в эти сутки вмещается целая жизнь.