Уже не первый год в арт-среде идут разговоры, что изобразительное искусство, которое в последнее время создаётся в России, уже не очень-то похоже ни на современное, ни на актуальное. Оно утратило всякое содержание и смысл и годится разве что прикрывать дырку в обоях. Тем не менее, во всём этом море декоративно-прикладного творчества я наблюдаю, как развивается тема семейной истории, и вот как раз она за последние годы не просто не утратила смысла, наоборот, стала по-настоящему полнозвучной и своевременной. Художники, литераторы и театральные люди задаются вопросом об истории ХХ века, которую пережили их близкие, идут в архивы, пытаются выяснить, что делали их бабушки и дедушки во время войн, политических кризисов, коллективизаций и пятилеток. Во-первых, они обнаруживают, что между официальной позолоченной историей и тем, что реально переживали советские люди, — целая пропасть, а во-вторых, что маленьким людям в большой истории на самом-то деле не находится места, документы зачастую уничтожены, бабушки и дедушки, пока были живы, молчали. А, может, и сами ничего не знали, поскольку молчали их мамы и бабушки. Иногда мне кажется, что все страшные события, которые мы переживаем сегодня, нам даны именно для того, чтобы мы наконец подумали про все эти частные сюжеты, которым до сих пор не находилось места в нашей жизни. А ещё мне кажется, что новый спектакль «Плотник» Алексея Мартынова в Мастерской Брусникина рассказывает именно об этом.

Весь спектакль — это монолог единственной актрисы Анжелики Катышевой. Она рассказывает, что выросла в маленьком городе, где на главной улице стоит даже не дом, а что-то вроде деревянной хижины, которую построил её дед, плотник. Героиня спектакля о нём почти ничего не знает и даже не пытается выяснить общепринятыми методами — расспросить родных, распотрошить семейные архивы, посетить городские. Наверное, догадывается, что самого главного таким способом не узнать. По-настоящему что-то узнать о дедушке, который всю жизнь пилил доски, забивал гвозди, выравнивал и подгонял, можно только одним способом — взять и своими руками пересобрать обветшавшую хижину, которую он в своё время построил. Во время спектакля мы узнаём, что героиня заканчивала хореографическое училище, следовательно для неё тело — это тоже инструмент, посредством которого она узнаёт и создаёт мир. В этом они с дедушкой похожи. Перед нами выстраивается цепочка: дом, сделанный из дерева, — семейное древо — плотник, который работает с деревом, — плоть — тело героини, которое она доводит до физического предела, день за днём таская листы фанеры, деревянные балки и стойки, выпиливая оконные рамы и подгоняя их под размеры найденных на помойке стёкол, сажая занозы, роняя себе на ноги материалы и инструменты.

В спектакле нет её рассуждений о семье, о прошлом, о том, почему это важно. Мол, рано или поздно наступает момент, когда тебе становятся важны вещи, которые до сих пор не интересовали, — вот и всё. А дальше только технические детали: как снять и положить заново пол, как обшить стены, как сделать рамы, если твои стёкла меньше имеющихся оконных проёмов, где она взяла саморезы, почему молоток и гвозди лучше чем шуроповёрт и саморезы, как снимала с петель дверь, как выгоняла дядю Сашу, который никак не мог взять в толк, почему девица занимается плотницкой работой сама, есть же мужики, да он и сам может подсобить! Голос актрисы звучит громко и жёстко, героиня не пускает зрителя себе в душу, как будто хочет, чтобы от неё все отвязались — это её жизнь, её прошлое, и она будет работать с ним так, как считает нужным. В начале спектакля на сцене стоят деревянные брусья, которые актриса собирает и пересобирает в разные конструкции, в какой-то момент все деревянные элементы оказываются на полу, а лучи света создают тот самый каркас дома — который настоящий. Конечно, перед нами разворачивается ритуал — он начинается расчисткой всего прогнившего, ветхого и уже негодного, и завершается купанием героини в местной речке, когда она заканчивает все работы, правильнее сказать, — омовением. Выводов, разумеется, не будет. Просто её дом теперь есть.

Арт-платформа в Новом Манеже
Георгиевский переулок, 3/3
Ближайший спектакль: 19 июня 2025 года