Санкт-Петербург

,

Абстрактное искусство

,

Выставки

,

Живопись

,

Нонконформисты

Параллельные Вселенные. От абстракции к артефакту

Франциско Инфанте. Артефакт из цикла «Легкие пространства», 2017
Фотография, бумага, 65 × 50 см

1.

«Параллельные Вселенные. От абстракции к артефакту» — одно из важнейших событий выставочного сезона, причём не только петербургского, но и московского, если судить, во-первых, по числу гостей, приехавших специально на открытие в Русском музее. А во-вторых, по именам художников, представленных в собирании Наталии Опалёвой, — это виднейшие представители советского нонконформизма — Анатолий Зверев, Дмитрий Плавинский, Юрий Злотников, Дмитрий Краснопевцев, Владимир Немухин, Игорь Шелковский, Эрик Булатов, Лидия Мастеркова, Олег Целков — всего 36 авторов.

Олег Целков. Портрет, 1964
Дерево, холст, масло, 70 × 35 см

2.

Несмотря на объем — более двухсот работ — нам не пытаются дать срез эпохи, энциклопедию позднесоветского искусства, выставка не рассчитывает поработать учебником. Скорее, это портрет самого коллекционера, в собрании которой три с половиной тысячи произведений и которая сама выбирала то, что хочет показать в Мраморном дворце. И Наталия видит своих авторов не как какой-то общий поток идей, приемов и тем, а как художников, создававших собственные, никак не связанные и не пересекающиеся миры в условиях одной советской реальности. Поэтому такое название и поэтому у выставки нет как такового куратора. Внимание зрителя сфокусировано на вкусе и глазах конкретного человека и на самих работах, которые не увидишь иначе как во время подобных публичных представлений.

Дмитрий Плавинский. Мираж в Эгейском море, 1997

3.

Анатолий Голышев, придумавший оформление выставочного пространства, опирался на образ ковчега, плывущего по Млечному пути. В ковчеге — семь кают, у каждого художника своя койка-стена. Вероятно, этот романтический образ также возник под влиянием бесед с Опалёвой. Конечно, любой коллекционер — это Ной, спасающий искусство из пучины времени, но это еще и Ной, выбирающий, кого взять с собой, а кого оставить. И мы видим, что для Опалёвой принципиально важны эти надмирные категории — метафизика, трансцендентность, космизм, именно поэтому среди всех работ нонконформистов она выделяет именно абстрактные произведения. Даже единственная на выставке работа Эрика Булатова (привлекающая внимание хотя бы потому, что прочие художники представлены несколькими произведениями, а здесь только одно) — «Сосна», не теряя своих очертаний, всё же превращается в ком цвета. Поскольку Булатова зрители знают совсем по другим изображениям, здесь особенно хорошо заметен подход и вкус коллекционера.

Эрик Булатов. Сосна, 1964

4.

Увлечение абстракцией, — рассказывает Наталия, — этап, через который прошли почти все шестидесятники, но немногие в нем задержались. После того, как в Советском Союзе в 1957 и 1959 годах были показаны произведения американских абстракционистов, многие российские художники были так потрясены увиденным, что тут же устремились в сторону нефигуративного искусства. При этом они напитали абстракцию собственными смыслами, отсылающими нас еще к российскому авангарду, например, космическими мотивами. Здесь можно вспомнить, что еще Малевич настаивал на необходимости скорейшим образом покинуть Землю, поскольку оставаться здесь решительно невозможно. Однако космос Малевича и наследующий ему космос позднесоветских художников — это отнюдь не то, что изучают учёные-физики, это пространство свободы, и оно сродни духовной, иногда иконной реальности.

Анатолий Зверев. Супрематическая композиция, 1958−1959
Бумага, гуашь

5.

Концепция параллельных вселенных отсылает нас не только к разнообразию живописных техник, приёмов и взглядов художников на свою профессию. Советская реальность была для всех этих авторов душным и затхлым чуланом, из которого художники пытались бежать всеми силами, а поскольку физически бежать было некуда, они использовали холсты в качестве окон и дверей в другие реальности. Часто побег совершался в историю искусства — в эпоху Возрождения отправлялся Анатолий Зверев, чтобы поговорить со своим лучшим другом Леонардо да Винчи; по Древнему миру путешествовал Дмитрий Плавинский, принося оттуда причудливые артефакты; сказочные древнерусские пейзажи, населённые диковинными существами писала Валентина Кропивницкая. Иногда художники устремлялись в условный апокалиптический космос, как Пётр Беленок, или в горнюю реальность, явленную Михаилу Шварцману. Разными способами, но все они создавали или открывали собственные миры, однако — и это важно — когда Советский Союз рухнул, никто из них не отказался от своего творческого метода, и побег художников в иные реальности приобрел уже не социально-политический, а экзистенциальный характер.

Дмитрий Краснопевцев. Свитки с чернильницей, 1985

6.

Один из самых интересных элементов выставки — детский гид, предназначенный в помощь родителям, которые приведут своих младших школьников на выставку, мягко говоря, не самого простого искусства и столкнутся с необходимостью объяснить им, например, странные натюрморты Дмитрия Краснопевцева. И детский путеводитель подскажет, что «Художник собрал огромную коллекцию различных предметов — тех, что сделал человек и тех, что создала природа. Из их фрагментов он составлял удивительные композиции, которые только отдаленно напоминают натюрморт» и предложит ребенку: «Выбери любой земной артефакт, который ты хотел бы взять с собой на память о своей планете, если бы пустился в путешествие». А в разделе про Оскара Рабина — что художник создал необычный поезд, чей «состав видоизменяется, расплавляется, но продолжает ехать», так гид напоминает детям, но и взрослым тоже, что «иногда на наших глазах происходят невероятные превращения». А лучше всего задание к работам Евгения Михнова-Войтенко — «Посмотри на картину художника. Постой подольше. Ты почувствуешь, как тебя уносит в космические глубины космоса. Множество точек, из которых создана картина, движутся. И сам ты превращаешься в цветную точку и летишь среди них. А точки — это звезды и кометы».

Оскар Рабин. Поезд, 1959 (до 1965)
Холст, масло, 87 × 124,5 см

7.

В искусствоведческих статьях, казалось бы, неуместны разговоры о пирожных. Однако выставка — это не только то, что собрано в музейных залах, но и как она организована, что включает в себя помимо развески и этикетажа. Так что к открытию очень титулованный питерский ресторан Bourgeois Bohemians и его шеф-кондитер Алексей Гребенщиков придумали особый десерт. Сейчас это очень распространённая практика — по случаю премьеры или вернисажа создаётся пирожное или, например, дегустационный сет. Кажется, особенно часто так происходит в Петербурге, всё же гастрономическая столица России. Тем не менее, устроители выставки рассказывают, что процесс сотрудничества с кондитером их удивил. Предполагалось, что рестораторы запросят пару картинок, чтобы соорудить нечто подобное на тарелке. Вначале те, действительно, попросили фото работ, затем — где можно прочитать про работы, затем — где прочитать про художников. Десерт, в итоге, получился несладкий. В нём сошлись мадагаскарский черный перец и облепиха, и речь, скорее, про опыт общения с искусством, чем про внешние впечатления от картин. Кажется, вышло похоже.

«Параллельные Вселенные. От абстракции к артефакту»
Русский музей, Санкт-Петербург
3 марта — 29 мая 2023 года