Музей «Гараж» представил новый, первый за три года проект — «Открытое хранение. Пролог».

Вообще-то, открытое хранение — это устоявшийся формат, когда посетителям разрешают посмотреть коллекцию, но не в рамках какой-нибудь выставки, а просто пускают в недра музея, где нет никакой кураторской концепции, сложено всё что есть. В «Гараже» всё устроено совершенно иначе.

Дело в том, что «Гараж» давно собирает архивы современного российского искусства, а вот собственно коллекцию музей начал формировать в последние год-два. То есть коллекция как бы вырастает из архивных документов. И то, что мы нынче можем увидеть в «Прологе» — это как раз процесс преобразования документации в произведение искусства. По сути, перед нами выставка о том, какими разными способами это может происходить.

Никита Нечаев, один из кураторов проекта, настаивает, что всё-таки не выставка: кураторы не пытались сформулировать какую-то концепцию или теоретическое высказывание. Скорее, они сами наблюдают, как их коллекция растёт, что с ней и как происходит. Просто наблюдения они ведут вместе со зрителями.

Тем не менее, для зрителя всё выглядит именно как выставка, причём в очень узнаваемом стиле «Гаража», по которому мы уже успели соскучиться. На втором этаже построены элегантные, но весьма условные боксы, а в боксах размещены инсталляции, которые в обычном музейном хранилище было бы совсем непросто посмотреть, даже просто разобраться, как что устроено и к чему относится.

Вот, например, «Закрытая рыбная выставка» — одна из самых известных работ Игоря Макаревича и Елены Елагиной. Художники как-то нашли каталог экспозиции 1935 года, которая должна была знакомить советского зрителя с успехами рыбной промышленности. Каталог есть, а самих картин — нет, и Макаревич с Елагиной их придумали и, конечно, совсем непохожими на соцреалистические полотна. И это не просто пример того, как архивный документ становится произведением искусства, но и демонстрация успехов кураторской группы «Гаража», которые сумели-таки откопать фотографии реальной рыбной выставки. И сравнение получилось очень наглядным.

Вот старенький компьютер Алексея Шульгина, пионера российского медиа-арта, на его черном мониторе бежит строчка «Подайте кто сколько может!», а сам компьютер хрипло поёт классику мирового рока, переводя текст в звук посредством одной из первых программ из 1990-х. Тут вопрос архива стоит особенно остро: древняя, уже нигде не используемая машинка просит подаяние, на паперти она явно оказалась, поскольку уже никому не нужна, и выглядит это жалко и трогательно. Между тем, когда художник придумывал эту работу, он пользовался самыми продвинутыми технологиями своего времени, компьютеры не просто были не у всех, их не каждый-то видел. Отсюда вопрос: тогда что же собой представляет работа художника — это архивное ПО, старый монитор или идея? Тогда где она может храниться и как превратиться в реальный выставочный объект?

Рядом можно найти машинописные карточки Льва Рубинштейна с его ранними стихами. Рубинштейн, конечно, был поэтом, но всё-таки эти композиции имеют ценность самостоятельных художественных объектов. А вот документация «Поездок за город»: конечно, фотография перформанса — это никак не сам перформанс, но когда художник вклеивает снимки в альбом и формирует из них книгу — оказывается, что да, документ становится самостоятельным произведением.

Или вот группа «Чемпионы мира» писала себе приказы в очень советском духе, где подробно рассказывалось, как должна выглядеть картина. В полном соответствии с таким приказом художники потом эту картину и создавали. Что тогда перед нами — подготовительные материалы? Или всё же часть работы?

Над всеми этими вопросами нам предлагают подумать кураторы «Открытого хранения», предполагая, что инсталляции будут сменять друг друга, добавляя новые смыслы к сказанному. А зрителям стоит сначала сходит на экскурсию с медиатором, а потом обойти весь этаж самим — здесь нужно не только услышать вопросы, но и подумать над ответами, конечно, лучше своими собственными.

«Открытое хранение. Пролог«
Музей «Гараж», Москва
С 30 августа 2024 года