Даниэль Капельян: На самом деле я не думаю, что в Корее так уж много людей пришли из ремесла в современное искусство. Возможно, только мы и занимаемся текстилем.

Чжан Чжиу: Мы используем в своём творчестве буддистские ритуалы, но не в религиозном смысле, а как телесные практики. Например, «Древо жизни» — это иммерсивный и медитативный проект: прогулка босиком — это одна из базовых каждодневных буддистских практик, поскольку многие вещи в буддизме нельзя воспринять посредством ума, а только посредством тела. Мы отталкивались от этой идеи и решили передать людям этот опыт, но не как религиозный, а как опыт искусства.

Даниэль Капельян: Честно говоря, я не думаю, что эту работу непременно нужно связывать с буддистскими практиками. Ты просто идёшь босиком по разным поверхностям. Чтобы ощутить их фактуру, тебе нужно двигаться очень медленно. Сегодня почти никто не ходит босиком и с такой скоростью, и если ты предложишь человеку любой культуры пережить этот опыт, он испытает сильнейшее воздействие на свои органы чувств. Да, в основе нашей работы был буддистский ритуал, но мы взяли только его механику, а в качестве трансцендентного опыта он вполне универсален. Он требует алхимического подхода к тому, что человек будет воспринимать ступнями, глазами и ушами, и мы до последней минуты не были уверены, будет ли это вообще работать, окажет ли «Дерево жизни» нужное нам воздействие на тело и ум зрителя.

Чжан Чжиу: На самом деле буддист, который совершает все эти телесные практики, думает при этом о фундаментальных вещах: что значит ходить, что значит дышать, что значит есть, что значит размышлять. По-моему, это принципиальные для нашего выживания вещи — есть, дышать, ходить, — о которых сегодня никто не задумывается: вы часто думаете, о том, как дышать? А как можно не думать об этом, если, не подышав три минуты, ты умрёшь? Для буддиста невозможно сказать, что ты вообще собой представляешь, не разобравшись, что происходит в твоём организме, и поэтому любое постижение начинается с тела, а разум подключается уже потом, — это основа буддизма. Чтобы найти в себе Будду, надо сначала понять свою физиологию.

Ты идёшь босиком по разным текстильным поверхностям, и они реагируют на давление стопы, регулируя звук и освещение. Технологии очень хорошо спрятаны, зритель никогда не догадается, как это работает

Даниэль Капельян: Монахи обычно обходят пагоды. Вообще‑то похожие практики есть во многих культурах, например языческих, но в Чиангмае мы наблюдали именно буддистские. Этот ритуал произвёл на нас большое впечатление, и по его следам мы и сделали свою работу. Но даже на концертах панк-групп зрители движутся по кругу и дерутся, то есть это базовый культурный паттерн.
Однако я думаю, что стоит поговорить и про технический аспект: мы использовали технологию Google Jacquard, это такие нити, из которых можно произвести ткань, работа­ющую как интерфейс электронных устройств. Когда два-три года назад они придумали эту технологию, то первым делом начали сотрудничать с Levi’s: сшили куртку, прикасаясь к рукаву которой ты мог фотографировать, отвечать на телефонные звонки, проигрывать музыку — в общем, делать то, что обычно выполняет смартфон.

Ребята из Google искали новых идей для применения своей разработки и обратились к художникам. Они в основном предлагали какие‑то решения, где зритель будет взаимодействовать с тканью ладонями и пальцами, только мы предложили контакт посредством стопы. То есть ты проходишь босиком по разным текстильным поверхностям, и они реагируют на давление стопы, регулируя звук и освещение в зависимости от твоего перемещения по инсталляции. Сначала ты наступаешь на очень жёсткие, грубые поверхности, потом переходишь ко всё более мягким, нежным и приятным. Так же и звук — сначала он лязгающий, но постепенно ты должен подойти к тишине и пережить её. Однако все эти технологии очень хорошо спрятаны, зритель никогда не догадается, как всё это работает. Никаких устройств, никакой электроники, и это именно то, что нам было нужно. Вся среда очень органична, природна: фактурные ткани окрашены синим индиго, который обладает целебными свойствами. Например, одежда, окрашенная индиго, помогает при проблемах с кожей. Мы сделали эту тканевую инсталляцию в форме спирали, предельно нагруженной символическим содержанием, и никаких высоких технологий там как будто бы и нет.

Человек идёт и возвращается по спирали, не сталкиваясь с другими посетителями. Он не видит и не слышит других людей: каждый новый человек входит в пространство инсталляции с интервалом в три минуты. Очередь длинная, но на самом деле ожидание — это часть инсталляции, часть получаемого опыта. Мы подобрали специальную эмбиент-музыку, и нам важно предвкушение того, как ты зайдёшь куда‑то, не зная точно, что там будет, видя, как другие входят, пытаются обрести равновесие, поскольку босиком многим это не сразу удаётся… и исчезают. Процесс ожидания сам по себе устроен перформативно. Инсталляция была представлена в Париже, а для западного человека даже процесс снятия обуви — это совсем не то, что для азиата. Это очень интимное действие.

Вся инсталляция площадью сто квадратных метров и высотой почти пять, то есть она выглядит достаточно монументально и воспринимается, как и любая архитектура, очень телесно и физиологично. При всей технологической нагруженности она совершено непохожа на цифровую инсталляцию. Пройдя один оборот спирали, человек оказывается полностью дизориентирован, он не понимает, с какой стороны вошёл, где находится, — я знаю это по многочисленным отзывам посетителей. Более того, он теряет ощущение времени: весь проход длится 10—20 минут, но людям кажется, что гораздо дольше. Обычно цифровые технологии дают ощущение нереальности происходящего, но то, что происходит у нас, предельно реально, сверхреально — видимо, при этом активируются совсем другие зоны мозга. Я полагаю, что нам сейчас требуются такие проекты именно потому, что цифровое пространство захватило наши жизни. Люди обычно об этом не задумываются, они думают о внешнем, а не о внутреннем, и к нам приходят тоже ради развлечения, а потом люди выходят, и я вижу, как они плачут. Я видел арт-критика, который сначала много говорил про mindfulness и про нью-эйдж, а потом вышел из инсталляции и рыдал как ребёнок. Мы именно этого и хотим — задеть, затронуть чувства людей.

В цифровом мире мы осознаём собственную иллюзорность, своё виртуальное тело как аватар, а в нашей реальности — нет. Но ведь Будда предлагал тренироваться, чтобы осознавать то же самое в этом физическом мире

Чжан Чжиу: Хочется, чтобы люди обратились от внешнего к внутреннему, и именно с этой целью мы используем новые технологии. Будда описывал мир как иллюзию: мир и существует, и не существует одновременно, он разрушается и возрождается иным в каждую мельчайшую долю секунды. И когда вы говорите, что это очень похоже на виртуальную реальность, мне интересно думать об этом. Например, я понимаю, что в цифровом мире мы осознаём собственную иллюзорность, своё виртуальное тело как аватар, а в нашей реальности — нет. Но ведь Будда предлагал тренироваться, чтобы осознавать то же самое в этом физическом мире. И если в виртуальной реальности мы играем роль, то можем это осознать и здесь, за её пределами.

Даниэль Капельян: «Аватара» на санскрите означает «нисхождение», нечто воплощающееся в нашем теле. Многие сегодня воспринимают наш мир как огромную симуляцию, и, конечно, это во многом влияние буддизма, но следы такого подхода можно найти и в других религиях. Наш друг, дзен-буддист, говорит, что лишь 5 % нашего сознания присутствует внутри нас, остальное находится вовне. Сейчас мы готовим ещё одну инсталляцию, где посетитель будет находиться как бы в тканевом коконе и вся технологическая начинка этого кокона будет реагировать на давление уже не стопы, а всего тела, работая на изоляцию человека от окружающего пространства, на то, чтобы всё его сознание обратилось внутрь.

Редакция благодарит Культурный центр Посольства республики Корея и лично Ву Синхе, а также KOFICE (Корейский фонд международного культурного обмена) за помощь в подготовке материала.