Путь в настоящем. Брат Жан-Даниэль из монастыря Сан-Фуа в Конке — о витражах Пьера Сулажа
В IX веке монах из бенедиктинской общины Конка украл из Ажена мощи святой Веры, исцелявшие слепых, и перевёз их в свой монастырь. По другой версии, монахи спасали мощи христианской мученицы от норманнского нашествия. В любом случае реликвии оказались в Конке, и чудеса, свершившиеся при этом переносе, совпали по времени с расцветом Дороги святого Иакова. Посещение Конка стало обязательной частью маршрута паломников. Из-за недостатка транспорта Конк и сейчас остаётся почти недоступным для туристов, поэтому живёт интересами одной лишь Дороги, хоть и входит в список самых красивых деревень во Франции. В 1994 году знаменитый художник Пьер Сулаж закончил новые витражи для базилики
Пьер Сулаж родился неподалёку отсюда, в городе Родез, там недавно открылся его музей. И он, конечно, не однажды бывал в Конке и очень любит это место. Говорят, ему страшно не нравились старые цветные окна, он считал их очень агрессивными, насилующими местный мягкий свет и охристый цвет камней, из которых сложена базилика. Сулаж хотел всё переделать так, как ему казалось правильным. Изготовить 104 окна для собора ему доверили ещё в 1986 году — именно тогда началась работа. Притом что предыдущие витражи были установлены только в 1952‑м!
Когда я перебрался в Конк из общины премонстрантов в Мондее, один из братьев огорошил меня новостью, что теперь храм будет тонуть в молочной белизне. А потом я увидел работы и самого художника в центральном нефе собора и не знал, что и думать. Они были абсолютно серые. Я обратился к нему: «Месье Сулаж, не привнесут ли новые витражи траурную атмосферу в наше пространство, ведь, знаете, на закате игра света в цветных стёклах так красива». «Но, дорогой брат, — ответил мне художник, — церковь — это не ночной клуб».
Старые разноцветные витражи сняли, сейчас они хранятся в сакристии, и части монахов, я знаю, они нравились гораздо больше. А мне в итоге гораздо сильнее полюбились те, что сейчас, потому что они разные в разное время дня. Когда витражи только открывали, во время церемонии люди увидели, что с закатом цвет стекол меняется с серого на оранжевый, и начали говорить, что художник просто не предусмотрел освещение в другое время дня. Дескать, он думал, что вечером церковь будет стоять закрытой. А сейчас понятно, что всё он предусмотрел. Мягкий свет теплого времени года, красноватый, как вино, зимой и оранжевый летом, делает витражи то фиолетовыми, то розовыми, то оранжевыми, то бронзовыми. А когда лучи закатного солнца движутся по храму, это как звучание музыки, как джаз, это можно сыграть на органе. Так я и делаю.
С апреля по октябрь в Конк приходят тысячи паломников, и мы привлекаем большое количество добровольцев, поскольку в коммуне не так много мест, где можно накормить и поселить всех этих людей. Все приходят со своими целями: кто‑то поклониться мощам святой, кто‑то посмотреть церковь, кто‑то ради музыкальных фестивалей и программы современного искусства. Летними вечерами мы открываем для людей проход на галереи второго яруса, чтобы можно было посмотреть вблизи и романские капители, и перемены цвета витражей. В это время я, как правило, играю на органе. Если ранним утром свет проходит по хорам, а в зените лучи освещают центральный неф и трубы органа, то вечером витражи на несколько секунд становятся ослепительно белыми: «И свет во тьме сияет, и тьма не объяла его».
