Мастерская Бориса Мессерера. К 80-летию художника
Мастерская Бориса Мессерера, прославленного театрального художника, автора сценографии более 150 спектаклей, работавшего с Валентином Плучеком, Галиной Волчек, Борисом Покровским, Марком Захаровым, Анатолием Эфросом, — сама по себе легендарное место. Там собиралась вся советская интеллигенция 60‑х годов, а предметы, окружающие художника, заполняют пространство его театральных работ для «Современника», МХАТа и Большого театра
Борису Мессереру
Чердаком, граммофонами, главным
Граммофоном в семье четырех
граммофонов, всем выспренным кланом
граммофонов — (как ты уберёг
от судьбы, проникающей в щели,
словно бабочка, жрущая шерсть,
грациозно — громоздкие шеи
одиноких предметов существ?), —
чердаком, где и в четыре раструба
плачет хор, для кого‑то немой…
Белла Ахмадулина
Я думаю, что у этих вещей есть душа. Я просто люблю их и хочу, чтобы они жили и дальше — чтобы на любой моей выставке всегда присутствовало ощущение мастерской. Поэтому я переношу эти зингеровские машинки, керосиновые лампы, шарманку, граммофоны — мир этих вещей в свои инсталляции и в картины. Например, все эти предметы, которые нас окружают, я поставил на высокие стойки, над каждой был зонт и яркий воздушный шарик, с которого спускались нити серебряного дождика, и называлось это «Сказка о дожде» в честь поэмы Беллы Ахмадулиной.
Вот архивные фотографии. Их тысячи, миллионы. Я просто сейчас не могу ими заниматься, это тяжёлый труд, и они слишком случайны, зато все интересные. Вот Вася Аксёнов. Вот Вознесенский, Пресняков, Сапгир, Липкин, Белла, Ерофеев, Женя Попов, Ира Леснянская, Кублановский, Арканов. А вот тут Параджанов, Любимов, Тарковский. Я не знаю, что с этим архивом делать, я рушусь от этого.
Театр — это всегда соблазн. Соблазн увидеть большим то, что ты нарисовал маленьким. Особенно на заднике Большого театра. Твой макет, обретающий себя в гигантском масштабе. Сейчас уже выросло целое поколение художников, которые всё делают в компьютерных программах — делают остроумно и хорошо. Я их вовсе не ругаю, просто мне нравится, чтобы чувствовалась рука художника.