Художник в условиях капитализма. Ким Анно
Мы расспросили семерых американских художников о карьере, деньгах, отношениях с галереями, грантах, премиях и о том, что они считают успехом. Выяснили, что у них тоже всё по‑разному
Я профессор по классу живописи в Калифорнийском колледже искусств и ремесел. Больше всего мне нравится работать на пересечении науки и искусств, особенно любопытны экологические проблемы, например глобальное изменение климата и адаптация человечества к новым условиям. Об этом моя последняя работа Grand Tour, выполненная маслом на листах металла. Той же теме посвящено и видео «Мужчины и женщины в подводных городах» (Men and Women in Water Cities), за основу которого взяты фотоработы Роберта Лонго из серии «Мужчины в городах».
Живописи я училась с детства, но когда решила стать профессиональным художником, родители категорически отказались финансировать моё дальнейшее обучение. Они настаивали на том, что профессия у меня должна быть стабильная, респектабельная и понятная. И всё‑таки я сумела поступить в Художественный институт Сан-Франциско и сама оплатила своё образование. Конечно, приходилось много работать, сначала в гостинице, затем в издательстве календарей, и хотя денег постоянно не хватало, ощущение финансовой независимости делало меня счастливой.
После окончания колледжа я сотрудничала с волонтёрской организацией, которая поддерживала заключённых, — давала уроки живописи в местной тюрьме. Сейчас я вхожу в её Попечительский совет.
Преподавание — мой основной сегодняшний заработок. Продажи работ покрывают в лучшем случае половину всех расходов. Некоммерческие проекты удаётся реализовать только за счёт более-менее успешного сотрудничества с разными фондами. В остальном живу как любой другой американец среднего класса: не богато, но и к роскоши особо тоже не стремлюсь. Зачем мне все эти помпезные автомобили и дорогая одежда? Главное — обеспечить свою старость, и работа в колледже позволяет это сделать.
Недавно начали продаваться мои видеоработы, пока по 500 долларов за копию. Живопись оценивается от 5 до 15 тыс., и есть несколько работ, стоимость которых доходит до 45 тыс. долларов.
Участия в самой первой групповой выставке мне удалось добиться только благодаря настойчивости, даже настырности. Зато следующей была персональная выставка в Сан-Франциско. Правда, через несколько лет галерея изменила свою концепцию и стала больше продавать недорогих работ и принтов, и я отказалась от сотрудничества с ними, а вскоре они и вовсе закрылись. На сегодняшний день я сотрудничаю с двумя галереями. Мне кажется, двух вполне достаточно, иначе будет сложно держать всё под контролем.
Отдельная работа, которая всегда захватывает тебя целиком, — это получение грантов. Работа над одной заявкой занимает от двух до четырёх недель. По опыту знаю, что только 20 % заявок приносят реальные деньги, и пока наибольшая сумма, которую удалось‑таки получить, — 25 тыс. долларов от Eureka Foundation в 2003 году.
У меня были выставки за пределами США, и сейчас я работаю над экспозицией в Китае. Наверное, международное признание означает, что кто‑то разделяет мои идеи, думаю, это и есть успех.