Вплоть до 1980‑х годов в Корее преследовали любые взгляды, если они расходились с официальной идеологией. А в 1980‑е у нас началось стремительное движение в сторону капитализма, Корея сближалась с Америкой, перенимала её культуру, привычки, образ жизни, считалось, что мы должны учиться у США. Как и до этого, всё, что было связано с социализмом, подвергалось критике и гонениям. Я бы сказал, что дело даже не в социализме, власти просто подавляли любые формы инакомыслия, так что знаковое событие этой эпохи — это «518», восстание 18 мая 1980 года в городе Кванджу. Войска тогда открыли огонь по толпе, и сотни людей погибли, причём это были не только протестующие активисты, но и обычные жители города, которые вообще не имели отношения к демонстрации. Новости об этих событиях распространялись по стране очень медленно, в Сеуле о них узнали далеко не сразу, никто не понимал, что там вообще произошло, и когда наконец стало известно про огромное число жертв, это стало шоком и для страны, и для международного сообщества. Этот момент стал для нас поворотным, именно после событий в Кванджу корейцы начали отстаивать свои права и взгляды, бороться за демократию, и то, как живёт Корея сегодня во многом, результат тех студенческих протестов. Разумеется, они повлияли и на искусство, которое в те годы было очень политизировано, в частности идеи протестующих выражали художники направления «минчжун мисуль». Его пропагандистский запал сыграл свою роль, и Корея сегодня живёт по‑другому. Однако с изменением курса ушла и политическая ангажированность студентов, их активистская позиция. Молодые люди сегодня живут вовсе не общественными идеями, и у них нет желания менять мир или свою жизнь, те идеалы слегка подрастворились. Разумеется, есть художники, ­которые поднимают социальные вопросы или борются за различные идеи, но масштабы далеко не т. е.

Вообще‑то я не особенно увлекаюсь историей, мне интересно не прошлое, а настоящее. Однако я довольно быстро осознал, что для того, чтобы понять сегодняшние события, придётся разобраться в том, что им предшествовало, поэтому я начал обращаться к эстетике «минчжун мисуль». Не сказал бы, что это единственный предмет моего внимания, однако критики решили однозначно связать моё творчество с этим направлением и много об этом писали.

Я так долго шёл, чтобы увидеть тебя, давай разрежем и съедим

Ли Усон. Я так долго шёл, чтобы увидеть тебя, давай разрежем и съедим, 2017

Акрил, ткань, 3 части, 60 × 50 см каждая

© Lee Woosung

Кроме «минчжун мисуль» на меня сильно повлияло буддистское и корейское народное искусство. Например, на картинах, изображающих множество богов, фигуры трактованы плоскостно и двухмерно, их взгляды направлены прямо на зрителя, всё довольно условно, если не сказать, примитивно. С другой стороны, боги обладают собственным характером, индивидуальностью, которую они не прячут и не выпячивают; они просто такие, какие есть. Мне это очень нравится, и я хотел перенести это в свои работы в какой‑то даже комиксной манере, чтобы мои персонажи ничего не скрывали и ничего не усложняли, просто говорили то, что у них на уме.

Так что художники 1980‑х изображали своё поколение и обращались к нему, а я сегодня пользуюсь их эстетикой, чтобы изобразить моих сверстников. Однако фокус в том, что я пытаюсь в своих работах соединить персонажей из 1980‑х и нынешних. Я изучал архивные материалы, смотрел фотографии и искал на них людей, которые мне могут быть интересны. Однако мне важно, чтобы рядом с ними оказались конкретные живые люди, например, из моего окружения. В готовой работе очень сложно определить, кто тут из какой эпохи, тем не менее я внимательно изучаю, как активисты 80‑х выглядели, как они одевались, какие у них были лица, как тогдашние студенты проводили свой досуг, как они сидели, когда вместе пили, поэтому я брал фотографии не с протестов, а из повседневной жизни. Разница между молодыми людьми прошлого и настоящего проявляется, например, в том, что раньше юноши и девушки внешне разительно отличались прическами, одеждой, манерой ходить, сидеть, позами, а сегодня все выглядят примерно одинаково. И мне это важно, поскольку меня волнуют вопросы преодоления гендерных стереотипов и стигматизации ЛГБТ. Ещё я пытался изображать студентов 1980‑х как группу людей, коллектив или, если хотите, сообщество. А своих сегодняшних героев я трактую как отдельных личностей, стараюсь максимально вглядеться в их уникальные черты, изображаю их более детально.

В «минчжун мисуль» много пропаганды, а у меня нет какой‑то идеологической составляющей, более того, я категорически против использования искусства для того, чтобы внушать людям даже самые хорошие идеи. Для того чтобы выразить идейную составляющую, нужно, чтобы герои плаката были объединены общим действием, например, все персонажи должны смотреть в одну сторону — это работает на убеждение зрителя. А мне принципиально важно, чтобы мои персонажи смотрели в разные стороны. У людей на моих картинах нет общей цели, они просто делят одно пространство и одно время. Если упрощать, главная идея искусства 1980‑х — давайте вместе изменим мир к лучшему. А я рисую какие‑то простые повседневные ситуации и думаю, что громкие идеи, конечно, важнее, но вот эти маленькие истории и личные обстоятельства жизни маленьких людей тоже что‑то значат. Может, моя трактовка выглядит лицемерием или даже предательством тех высоких идеалов, за которые боролись студенты в 1980‑е годы, но тут ничего не поделаешь, я хочу говорить о том, что мне важно. И мне важнее личное, интимное и повседневное.

Мы помним, что своим сегодняшним благополучием и демократическими свободами мы обязаны поколению 1980‑х, мы благодарны и уважаем их борьбу. Однако сегодня жизнь стала гораздо сложнее, чем в те годы. Раньше было понятно, кто твой враг, что есть зло, с чем нужно бороться, а сейчас капиталистическая система настолько вросла в нашу жизнь, что совершенно непонятно, чему нужно противостоять. Я согласен, что современные молодые люди очень сосредоточены на себе, они прежде всего потребители и выше всего ставят развлечения, но на самом деле такие взгляды на жизнь — это разновидность пораженчества: мы знаем, что проиграли, и смирились с этим. Жизнь течёт слишком быстро, конкуренция между людьми невероятная. Чтобы успевать за всем, приходится очень быстро бежать, и в результате ты очень сильно устаёшь, у тебя просто нет сил на идеалы, на противостояние системе. Мы соглашаемся, что всё плохо, но мы слишком измотаны, чтобы что‑то с этим делать. Есть ещё один момент: мы бесконечно благодарны активистам 1980‑х, но вообще‑то они и есть те люди, которые сейчас пришли к власти, и именно они сформировали ту систему, которая нас всех так вымотала, которая сделала жизнь молодёжи настолько тяжёлой. И хотя в нас сильно чувство благодарности, сегодняшнее поколение немного разочаровано тем, какой мир принесли это люди. Это даже немного походит на предательство, ведь именно из‑за них мы сегодня вынуждены выживать.