Выставка работ Алексея Григорьева открылась в галерее pop/off/art, пространство «2.0» в Большом Палашёвском.

Григорьев не занимался литьём из бронзы, вместо этого он собирал обломки ржавого железа, например рельсов, и сваривал их вместе, создавая человеческую фигуру, а затем дополнительно наращивал форму. Вероятно, вы могли уже видеть его работы: многие он подарил парку «Музеон». С другой стороны, основатель галереи Сергей Попов считает, что Григорьев менее известен, чем многие художники его круга, именно потому что целиком погрузился в творчество и куда меньше занимался его презентацией. Поэтому сейчас галерея хочет, чтобы скульптора узнали и чтобы этот мастер занял положенное ему место в истории искусства.

Григорьев работал с вроде бы классическими античными и библейскими сюжетами, миф о Сизифе — вообще центральный в его творчестве. Но его Сизиф не корыстолюбец и нечестивец из драм Эсхила, а Сизиф-художник, вечный труженик в царстве Аида, описанный Альбером Камю. Вот такой:

«Нам неизвестны подробности пребывания Сизифа в преисподней. Мифы созданы для того, чтобы привлекать наше воображение. Мы можем представить только напряженное тело, силящееся поднять огромный камень, покатить его, взобраться с ним по склону; видим сведенное судорогой лицо, прижатую к камню щеку, плечо, удерживающее покрытую глиной тяжесть, оступающуюся ногу, вновь и вновь поднимающие камень науки с измазанными землей ладонями. В результате долгих и размеренных усилий, в пространстве без неба, во времени без начала и до конца, цель достигнута. Сизиф смотрит, как в считанные мгновения камень скатывается к подножию горы, откуда его опять придется поднимать к вершине. Он спускается вниз. Сизиф интересует меня во время этой паузы. Его изможденное лицо едва отличимо от камня! Я вижу этого человека, спускающегося тяжелым, но ровным шагом к страданиям, которым нет конца, В это время вместе с дыханием к нему возвращается сознание, неотвратимое, как его бедствия. И в каждое мгновение, спускаясь с вершины в логово богов, он выше своей судьбы. Он тверже своего камня».

А вот как откликается сам Алексей Григорьев в эссе «Путь Сизифа»:

«Труд скульптора похож на труд Сизифа. Этот миф, так блистательно интерпретированный Камю, очень точно выражает положение скульптуры в современном мире. История — это дорога. Скульптура — это камень. Дорога поднимается вверх, идет вниз, петляет. Скульптурные памятники, сопровождают историю как верстовые столбы. Иногда скульптура бежит за историей, боясь от нее отстать — и может потерять себя. А резко остановившись, отступив в сторону, остается сама собой».

Вероятно, этот отрывок как раз про классические и вроде бы устаревшие античные сюжеты. Скульптор не особенно гнался за своим временем, не считал, что нужно делать непременно актуальное и непременно принятыми сегодня способами, но, разумеется, его сизифы, рельефы и графика — это не подражание крито-микенской эпохе, а разговор про реальность, в которой сегодня оказался художник, и которая всё точнее соответствует описанию Камю.

Галерея pop/off/art, пространство «2.0»
Москва, Большой Палашёвский пер., д. 9