В своей новой книге «Рассеянное внимание» Клэр Бишоп рассказывает, что музеи и театры далеко не всегда требовали от зрителей сосредоточиться на искусстве. До наступления эпохи Вагнера в театры ходили, чтобы обменяться новостями, обсудить политику, поглазеть на принарядившихся дам в ложах. Прямо перед сценой продавали цветы и пончики, мужчины курили, и оперным певцам требовались изрядные усилия, чтобы привлечь внимание к себе. Так что сегодня, требуя от посетителей выставки отвлечься от телефона и посмотреть на работы, мы осуществляем акт дискриминации. Всё дело в том, что рассеянность, по утверждению Бишоп, «это не противоположность внимания, а упрек в его неправильном распределении, причем объектом упрека становится кто-то другой, заведомо неполноценный и уязвимый. Отвлеченное внимание указывает на слабость характера, которую можно обуздать с помощью силы воли. Другими словами, рассеянность — это один из способов, посредством которого доминирующая социальная группа выражает неодобрение другой (подчиненной) группы. Когда мы говорим, что люди „отвлекаются“ (например, на социальные сети), мы имеем в виду, что, по нашему мнению, они обращают внимание не на то, что нужно».

Здесь явно есть с чем поспорить, но очевидно, что зрительское внимание в условиях концертного, выставочного или кинозала — это и правда серьёзная проблема. Издательство Ad Marginem любезно разрешило нам опубликовать фрагмент из только что вышедшей книги Бишоп, и мы выбрали ту часть, где рассказывается об исследовательском искусстве (research-based art). Вы, наверняка, видели такие инсталляции: на множестве полок разложены книги, журналы и отдельные документы по выбранной художником теме, на стенах расклеены газетные вырезки, на экране непрерывно транслируются сотни часов видео. Сначала тебе стыдно, что ты не в состоянии отсмотреть и прочитать всё. А когда ты журналист, тебе ещё хуже: надо же написать про выставку текст, а ты уделил инсталляции пять минут, открыл пару книг на случайной странице, пробежался глазами по газетным заголовкам и должен выдать читателю экспертное мнение. Потом ты начинаешь задумываться, а читал ли сам художник всё, что посчитал нужным представить на выставке? А его куратор? Бишоп упоминает случай, как куратор зашла в архив, сняла первый попавшийся ящик с документами с полки и тут же сочла его содержимое достойным быть включенным в экспозицию. Так как же нам быть со всеми этими работами, которых никто никогда не видел, включая (весьма вероятно) их авторов?

Читать фрагмент книги: https://iskusstvo-info.ru/kler-bishop-rasseyannoe-vnimanie-kak-my-smotrim-na-iskusstvo-i-performans-segodnya/