Эльвира Тарноградская, галерист, руководитель проекта:

Текстоцентричное творчество Чтака сделало его знаковым художником своего поколения. Ему везло с выставками, при жизни художника их состоялось немало — хороших и цельных высказываний. И я согласна с Ириной Горловой в том, что «Выставки Чтака мог делать только Чтак». И всё же мы постараемся передать тонкую элегантность хаоса, который так хорошо умел организовать Валера.

На примере работ, оставшихся в семье художника, мы хотим поговорить об эволюции его творчества и о неизменных чертах, о самом феномене Чтака. Казалось бы, изобразительный язык художника был скуп, и в то же время он создал целую вселенную текстов, зашифрованных смыслов, многоуровневых мерцающих нарративов. Мы знаем, что Валера вдохновлялся Хармсом, дадаизмом, обэриутами, говорил о себе: «Чтак это как Хармс, просто наоборот. Как Honda и Hyundai. Вроде одно и тоже, но одно немножечко похуже». В его творчестве очень сильна литературная составляющая, но она не единственная. Помимо пластической выразительности букв и знаков, он ценил звук и трудно произносимые, неблагозвучные сочетания. В частности, на выставке мы показываем работы, посвященные альтер эго Чтака, мистеру Стоу. Этот персонаж с тростью и в цилиндре впервые появился в 2003 году. И его имя было выбрано как раз из-за неблагозвучности. Позже Чтак создал свою музыкальную группу Sthow’s Seths (то есть «Сифы Стоу»: во вселенной Чтака — это сыновья мистера Стоу), и это название тоже непросто произнести.

На выставке мы используем экспозиционную манеру Чтака: он любил, чтобы ненатянутые холсты были просто пришпилены к стене, а картонки стояли на полу. На восьмиметровой стене мы покажем фрагмент его проекта «Большое рождение» — инсталляции на куске из профнастила, сделанной в 2011 году для IV Московской биеннале современного искусства.

Мы работали с Чтаком последние десять лет, он стал одним из основных художников галереи Syntax, и мы рассчитываем, что выставка станет первым этапом нашего большого проекта по сохранению и популяризации наследия художника. В частности, к 2026 году мы готовим книгу о Чтаке — более шестисот страниц с вкладками, где мы надеемся показать весь масштаб дарования художника. Художник книги — Павел Зюмкин, друг Валеры, с которым они придумывали шрифт «Чтак».

Гоша Острецов, художник:

Когда человек постоянно находится в работе, он становится мастером. И Чтак стал мастером на моих глазах. Прививку концептуального андеграунда он получил от Авдея Тер-Оганьяна, чья школа стала для Валеры этаким магическим ключом к сакральным знаниям в искусстве. Члены общества «Радек» на практике доказали: чтобы добиться истины, художник должен стать настоящим провокатором, разрывающим цепочку бытовых связей, восприятия эстетики и понимания красоты. Валерий Чтак воспринял это, развил и стал классиком.

Увидев в 2016 году его выставку «В моем случае ни в коем случае», занявшую все четыре этажа здания Московского музея современного искусства" в Ермолаевском переулке, я понял: это универсальный художник, способный создать собственный мир и отобразить время. Универсальный художник подобен камню, на котором будет возведена будущая культура и на котором будет стоять следующее поколение. Чтак и стал таким камнем, он отобразил эпоху, но слишком рано ушел, чтобы познать плоды своего творчества.

Петр Быстров, художник:

Знакомство с Чтаком — без преувеличения одно из главных событий моей жизни. Не знаю, кем для него был я, но он был моим ближайшим другом. И если не бояться патетики, можно сказать, я счастлив быть его современником. Он был самобытен в высшей степени: джазмен, виртуоз высшего калибра.

В 1998 году Давид Тер-Оганьян привел Чтака на вернисаж нашей выставки «Вон из искусства. Или ниспровержение кумиров». Тот сразу обратил на себя моё внимание — гадкий утенок, но удивительно живой и невероятно эрудированный. Всё что я любил — Хармса, Битлз, панк- и рок-музыку — он уже знал. Мы тогда были настоящими битломанами. Можно вспомнить, что пятнадцатилетний Маккартни привел четырнадцатилетнего Харрисона в группу и тем самым навсегда закрепил свой статус старшего и авторитетного товарища. Их отношения кажутся мне параллелью нашей дружбы с Валерой, который был младше меня всего на полгода. Мы проводили много времени вместе. Было время, когда Валера жил у меня в Строгино и очень подружился с моей мамой, в её коллекции хранятся его первые работы на стикерах. И вдруг выяснилось, что вся Москва говорит только о Чтаке. Он стал звездой и любимым человеком тусовки. Я страшно завидовал ему. В какой-то момент я осознал, что все мои усилия когда-нибудь сравняться с ним по влиятельности, востребованности или количеству выставок тщетны. Это привело меня, «бывшего деда в нашей казарме», на грань отчаяния. К счастью, я быстро перерос этап конкуренции, и мы вернулись в лоно абсолютной любви. И не было ничего, что бы нас разделяло.

Как сказал Кирилл Преображенский: «Чтак представлял собой антенну». Он — гений, эпоха, огромная радость. Никого нет подобного Чтаку. Страдаю, что его нет.

Это не всё, но многое. Валерий Чтак (1981−2024)
Галерея Syntax, арт-пространство Cube. Moscow
1 ноября — 7 декабря 2025 года