RIBOCA

,

Путешествие

,

2010-е

,

Видеоарт

,

Германия

«Чувство тепла» Свена Йоне

Фильм немецкого художника Свена Йоне стал одной из самых ярких работ 1‑й Рижской биеннале современного искусства. В ней рассказывается о девушке, уехавшей волонтёром на далёкий остров, где всегда светит солнце, чтобы изучать сезонные миграции птиц. История подкупает тем, что поначалу кажется воплощением всеобщей мечты — отказаться от бессмысленных дел и заняться, наконец, чем‑то нужным миру. Однако оказывается, что в правильном вроде бы стремлении тоже кроется ловушка

№ 2 (605) / 2018

Свен Йоне

Немецкий художник, живёт и работает в Берлине

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

1.
Я больше не могла спать. Под конец целыми неделями. Миллионы тревожных мыслей крутились в моей голове: о работе, деньгах, отношениях. Чёртова самореализация. Думает ли кто‑нибудь в современном западном мире о чём‑либо, кроме собственного несовершенства?

Мне ничего не добиться. В тот момент я думала: мне никогда ничего не добиться. Я неудачница. Со мной что‑то не так. Я бесчувственная. Не могу больше. Мне тридцать три, и жизнь поимела меня.

В приёмной у врача я увидела объявление в старой газете: «Требуются волонтёры. Природоохранная деятельность. Жизнь на острове. Без оплаты».

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Вот это да. Я не верю в Бога, однако это был знак свыше. Да, я хотела делать что‑то важное, что‑то хорошее! И да, я хотела опять во что‑то верить!

Я позвонила сразу же. Я даже поговорила с руководителем организации г-ном Расвяской. Он сказал: «Это не просто работа, это новая жизнь! Жизнь, полная самоограничения. Зато там всегда светит солнце!» (Смеётся.)

Мне нужна была эта работа. Да, я хотела именно этого — самоограничения.

На самом деле я никогда не встречалась с Оуэном Расвяской. Ни разу. Быть может, его просто не существует. (Смеётся.)

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Отплытие на остров было назначено на 8 апреля 2011 года. Я даже не сообщила на работе о своём уходе. Просто сказала: «Пока, ребята».

Пошли вы на хрен, ребята.

Наше плаванье продолжалось два часа. Я помню, как солнце всходило над морем. Я помню, как на меня снизошло ощущение тепла. Я помню, как жизнь возвращалась ко мне.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

2.
А затем я попала в другой мир. Всё было настоящим. Океан. Свет. Деревья и кусты. Станция. Люди с очень разными судьбами. Те, кто всё бросили. Традиционалисты. Марксисты. Я полюбила их всех.

Давайте я коротко поясню: здесь нет магазина, нет шума, нет телевизора. Мы обходимся без интернета и социальных сетей. У нас очень простая жизнь. Природа задаёт ритм, определяет течение времени.

У нас нет денег. И нет страха.

Мы растим в огороде овощи и картофель. Разводим кур и коз. Здесь есть дикие яблони. В центре острова можно даже сеять просо! Но самое лучшее — то, что солнце здесь и правда светит всегда. Это не шутка. И я больше никогда не хочу возвращаться на материк.

Мне нельзя говорить, как называется остров.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Весной и осенью мы всегда встаём в шесть утра. Весь день мы патрулируем остров. У нас здесь всего одиннадцать сетей. Мне нравится весь день проводить на воздухе. Я чувствую себя сильной и спокойной.

Весной птицы летят на гнездовье из Северной Африки в Скандинавию. Осенью обратно. Остров находится как раз на пути миграции. Птицы здесь отдыхают, делают краткую остановку у моря. В этот момент они и попадают в наши сети. Не волнуйтесь, им не больно! Мы освобождаем их очень осторожно. Затем производим осмотр, окольцовываем и снова отпускаем на свободу.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Должна сказать, что я тоже отдыхаю на этом острове.

Когда я четыре года назад знакомилась с волонтёрами, то сказала: «Ребята, на самом деле я ничего не понимаю в птицах». Они тогда ответили: «Оʼкей, а чем ты занималась до этого?»

И тогда я рассказала им о своей паршивой жизни: «Привет, я Мелинда, но, пожалуйста, зовите меня Минди. Я родилась в деревне, о которой никто никогда не слышал. У меня диплом психолога. Я провела много лет, размышляя, как оптимизировать человеческих „роботов“».

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Я рассказала им, в чём заключалась моя прежняя работа. Об «оптимизации процессов». О моём кабинете над гигантским складом. Как я сидела перед компьютером, пока внизу суетились работники-сортировщики: семьдесят маленьких роботов.

Я рассказала, что у каждого на шее был маленький GPS-передатчик. По утрам в начале смены они должны были войти в систему, а вечером разлогиниться. Я могла проследить перемещения каждого из них. Мой компьютер мог. Где угодно. Я в любой момент могла сказать, где находится каждый из них.

Мне нужна была эта исповедь.

Получение заказа, сборка заказа, отправка заказа. Шесть дней в неделю, семь часов в день. Мой компьютер высчитывал оптимальный маршрут для каждого работника. Я находилась в пункте управления и в какой‑то момент начала воспринимать сортировщиков так, будто они и в самом деле были машинами. Я рассказала, что тех, кто работал медленно, я могла попросить зайти в мой стеклянный кабинет. Потому что в этом и состояла моя работа. Я называла это «обратной связью». В процессе беседы я «мотивировала» их. Или увольняла.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Мне до сих пор стыдно.

В общем, я всё это им рассказала. «Ну что же, — сказали они, — теперь ты здесь, Минди. Каждый из нас начинал новую жизнь». Затем они мне сказали: «На самом деле ты отлично подходишь для нашей работы. У нас нет никого, кто бы умел собирать и обрабатывать данные». Они сказали, им нужно что‑то вроде «оптимизации процесса» ловли и кольцевания перелётных птиц.

Так я стала «орнитологом-оптимизатором». Мы осматривали птиц, измеряли и взвешивали их. Надевали каждой на лапку кольцо. Мы собирали данные о разных видах и об интенсивности афро-европейской миграции. Не говорите никому, но в видах я до сих пор не разбираюсь. Просто пока на этом не заморочилась.

Сбор данных. Наука. Охрана природы. Мы занимаемся хорошим делом. Я занимаюсь хорошим делом. Это простое и приятное чувство. Так и надо жить. И мы ни от чего не зависим.

Или скажем так: мы почти всегда ни от чего не зависели. Должна признать: была одна проблема. Однако мы её решили.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

3.
После двух лет работы я начала замечать, что в наши сети часто попадаются одни и те же птицы. То есть птицы, которых мы окольцевали три-четыре недели назад. Они уже должны были прилететь в Африку. Либо они были слишком слабы, чтобы продолжить путь, либо, как мы вскоре поняли, они поселились на острове. Зимы стали теплее.

Некоторое время мы не обращали внимания на проблему. Мы думали: так бывает, это природа. Однако через некоторое время настоящих перелётных птиц совсем не осталось, только постоянные жители острова.

Тогда я позвонила г-ну Расвяске. Он совершенно недвусмысленно объяснил мне, что правительство поручило остров его заботам именно потому, что тут находился важный перевалочный пункт перелётных птиц. Он сказал: «Минди, сколько птиц за последнее время было поймано впервые? Скольких вы ещё окольцовываете?»

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

Я поняла, что он имеет в виду. Я спросила: «Г-н Расвяска, придётся ли нам закрыть станцию?»

Он спокойно ответил: «Думаю, мы должны принять меры. Мы должны быть уверены, что у перелётных птиц есть место для отдыха. Понимаешь, что я имею в виду?»

«Захватчики» — вот как называют их орнитологи. Наши островные жители были «захватчиками». Они крали пространство и еду у настоящих перелётных птиц.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

4.
Г-н Расвяска был прав: приняв меры, мы восстановим биологическое равновесие. Мы защищаем окружающую среду. Мы поступаем ответственно.

Следующей осенью мы опять расставили одиннадцать сетей. Мы собирали данные и кольцевали птиц. Но как только птица попадала в сеть в третий раз, мы её уже не освобождали. Мы узнавали этих птиц. Даже у птиц есть лица.

Оставить птиц в сетях — это, наверное, самый гуманный метод убийства. В какой‑то момент они просто засыпают.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

После этого остров полностью опустел на несколько дней. А затем перелётные птицы вернулись. То есть всё сработало. Я и сейчас убеждена, что это радикальное средство было необходимым. Это звучит ужасно цинично, я знаю. Но на самом деле это было кошмарно: умирающие птицы кричали целую вечность. Нам пришлось использовать беруши. Так продолжалось до рассвета, когда наконец стало тихо.

Свен Йоне. Чувство тепла, 2015
HD-инсталляция, 15'35''. Кадры из видео

5.

Затем я собрала мёртвых птиц. Мы сделали это вместе с Андерсом. Он умный и спокойный парень. Я влюбилась в него, а он в меня. Мы счастливы. Вы можете это понять?

У меня было странное чувство: освобождая из сетей мёртвых птиц, я вдруг вспомнила своё первое путешествие на остров. Как солнце всходило над морем. И ощущение тепла, которое снизошло на меня.

КОНЕЦ