Адриан Брауэр, мастер эмоций

Где: Музей Ауденарде и Фламандских Арденн, Ауденарде, Бельгия
Когда: 15 сентября — 16 декабря 2018 года

Charivari

Где: Церковь Онзе-Ливе-Врау-Ван-Памеле, Ауденарде, Бельгия
Когда: 16 сентября — 16 декабря 2018 года

В Бельгии продолжается культурная программа «Фламандские мастера 2018—2020», рассчитанная как на искушённых ценителей, так и на туристов, и представляющая не только старых мастеров, но и наших современников, считающих себя их наследниками. Нынешний год посвящён барочной роскоши и её главному певцу — Рубенсу. Однако как раз его работы неплохо представляет себе и массовый зритель, а вот про его современника Адриана Брауэра не все даже слышали. Между тем среди популярных шедевров бельгийцы всячески пытаются выделить работы важные, но не такие известные.

Брауэр родился в городке Ауденарде в Восточной Фландрии в 1605 году и умер от чумы всего в 32 года, однако его учителем был сам Франц Халс, а работы покупали Рембрандт и Рубенс. Позже полотна художника попали в коллекции практически всех ведущих музеев мира: от Дрезденской галереи до Эрмитажа и Метрополитен-музея. Теперь в Музее Ауденарде и Фламандских Арденн (MOU) открыли ретроспективу Брауэра, объединив двадцать четыре работы художника и двадцать пять авторов его круга — и это много, поскольку Брауэр оставил после себя не более семидесяти произведений.

Адриан Брауэр чаще всего писал сценки из кабачной жизни, пьющих и дерущихся крестьян, уделяя особое внимание мимике и эмоциям. Его герои орут, скалят зубы, косят глазами, ехидно смеются, поют, широко раскрыв рот, кривят губы, морщат лоб и при этом много курят. Взрывная эмоциональность была совершеннейшей новинкой в живописи того времени, и организаторы подчеркнули это, назвав выставку «Адриан Брауэр, мастер эмоций».

Кураторы прослеживают несколько любимых мотивов художника: человек, сидящий на горшке, мужчина в компании девушки легкого поведения (рядом с ним непременно стоит кружка с вытекающей жидкостью, символ любовного акта) и операция (хирург зашивает рану, рядом алкоголь в качестве анестезии). Казалось бы, ретроспектива уже сама по себе решает просветительскую задачу возвращения забытого имени: неслучайно молодая куратор проекта два года проводила исследования и уговаривала музеи-гиганты отослать работы в совсем новое заведение. Но бельгийцы посчитали эту задачу достойной более широкой программы.

В действующей церкви XIII века в том же Ауденарде открывается выставка Charivari — проект современных художников, чьи работы были вдохновлены наследием мастера эмоций. Дерущиеся и курящие забулдыги XVII века не сильно отличаются от сегодняшних, и экспозиция Charivari рассуждает как раз про нарушения социальных норм нашего времени, поэтому в ней принимают участие авторы, особенно заинтересованные в обсуждении роли художника в современном мире.

Слово charivari обозначает средневековую традицию приходить под двери к тем, кто вступает в повторный брак или женится на девушке много моложе себя, и устраивать шум и гам, барабаня по тазам и сковородкам. Сейчас обычай изменился и шумят уже в качестве социального протеста, например на забастовках, а слово осталось прежним. В выставке участвуют двадцать девять художников: тут и знаменитые Вим Дельвуа с Яном Фабром, и наравне с ними молодёжь. Как рассказывает один из кураторов проекта Ян Хоет Джуниор, Брауэр привлёк его тем, что оставался за пределами «цирка своего времени»: он со всеми был знаком, но не рвался в дипломаты, не получал заказов от правительства, а просто работал, «будто угорь ускользая от современности». Поэтому и для своего выставочного проекта Ян выбирал тех, кого по тем или иным причинам осуждает общественность. Про осуждение Фабра все знают, клоака Вима Дельвуа, которую совсем скоро можно будет увидеть в Москве в галерее Гари Татинцяна, до сих пор вызывает массу негодования у зрителей, и разве что работа Эмилио Лопес-Менчеро — бельгийского художника испанского происхождения, представлявшего Бельгию на Венецианской биеннале 2003 года, — пока не вызвала заметной критики, хотя в нашем понимании вполне могла бы ее заслужить. Гостей из России обычно поражает агрессивность вторжения искусства в действующий храм, но бельгийцы уже привыкли видеть в алтаре полотна из спинок жуков-навозников, им не страшно. Тут в алтаре действующей церкви на распятии подвешены сковородки, тазы, вёдра, банки и другая утварь; можно дёрнуть за верёвку, и шум заполнит всё пространство. «Переполох» (так называется работа) оставляет сильное впечатление, будто гул из брауровской таверны звучит в святая святых: это charivari призвано осудить архаичность религиозных обрядов и наше отношение к ним.

У входа в церковь зрителей встречает «Автопортрет в виде картофелины» Тьерри де Кордье: на постаменте возвышается скульптура из смеси клея, грязи, волос художника, земли и глины, высмеивающая традицию пышного парадного портрета. Ещё одна любопытная работа на выставке принадлежит Кати Хек — художнице, которая часто работает с эстетикой современной поп-культуры. Её произведения часто осуждают как порнографию, хотя их цель состоит в том чтобы высмеять общество потребления. В Ауденарде представлено получасовое видео, где три девушки, переодетые в мужчин, сидят в таверне, пьют, курят и ругаются — разумеется, кривя лбы и корча рожи, словно на полотнах Адриана Брауэра. В общем, две части проекта органично дополняют друг друга, осовременивая творчество художника. Ко всему прочему, прямо перед открытием художник Карел Тьенпонт сделал огромную фигуру Брауэра и прошёл с ней по Антверпену, Генту и другим городам Бельгии, остановившись наконец в Ауденарде и тем самым символически вернув художника родному городу спустя 400 с лишним лет после его рождения.