Выбор критиков. Дмитрий Пиликин: Джанет Кардифф
Сознательно опуская эффектные многоканальные звуковые инсталяции, созданные совместно с Джорджем Миллером, я хочу сосредоточиться на более ранней серии «Прогулки»
На мой взгляд, именно эти вещи помогают правильно понять все последующие проекты канадской художницы.
В сети можно найти забавное видео 1987 года, где художница комментирует свои ранние шелкографии. Они собраны в крупноформатные панно и напоминают bad painting 1970‑х. Но в кадре Кардифф рассуждает о значимых образах ХХ века, растиражированных в медиа, о collective memory, о передаче истории как редуцированного комикса, о собственном экстатическом импровизационном рисовании чёрной тушью по нейлоновому экрану. И уже там звучат слова о «звуке как важнейшей части памяти». И звук в конечном итоге выходит на первый план.
В её первой 12‑минутной «аудиовизуальной прогулке» («Лесная прогулка» / Forest Walk, 1991) ещё не было безупречно выстроенной драматургии, а качество было ужасным, так как для записи использовался простой четырёхдорожечный кассетный магнитофон. Но именно эта работа (как отмечала сама Кардифф) «вдохновила и изменила» её понимание искусства. Не более десяти человек смогли тогда получить впечатление об этом эксперименте, но именно он стал прототипом для всех следующих «прогулок». Зритель (и слушатель одновременно) двигался по канадской чащобе и, переваливаясь с холма на холм, не просто любовался окружающим пейзажем, а попадал внутрь истории. Голоса в наушниках направляли его внимание, превращая путешествие в сложную пьесу, где зритель становился не наблюдателем, а участником событий. «Идите вперёд, к зелени, там есть след справа от вас, следуйте через заросли, там увидите полусгнивший ствол дерева, похоже, что это муравейник. Я не была в этом лесу долгое время, приятно уйти из города, от зданий, шумов к идиллической природе. Хорошо, что на пути есть развилки, возьмите правее, наклонитесь. Видите, там какая‑то краска на камне, интересно откуда она здесь? Наверное, какой‑то художник писал здесь закат. Идите дальше (громко каркают вороны, слышен гудок далёкого поезда). Лес так загадочен и прекрасен ночью, хотя и немного страшен. Женский голос:"Я просто хочу быть с тобой». Мужской голос: «В лесу так красиво ночью, хотя и жутковато». Женский голос: «У нас были замечательные времена». Мужской голос: «Это всё мой чёртов характер, можешь во всём винить меня»".
Даже в этом коротком отрывке виден метод и мысль о том, что напряжённая драма живёт внутри сознания человека, а место действия (как и «природа-сфинкс» у Тютчева) взирает безучастно и лишь благодаря человеческому воображению создаёт хичкоковский suspense. То, что место действия — лишь причина для фантазии, хорошо видно в инсталляции «Истории ванной комнаты» (Bathroom Stories, 1991). Она также включена Кардифф в серию «Прогулки», хотя формально прогулкой не является, поскольку всё действие происходит в замкнутом помещении. Проект был сделан для групповой выставки «Искусство в моём доме повсюду» (Art All Over My House) в канадском городке Летбридж. Куратор Дональд Гудес предоставил собственный дом в распоряжение семнадцати художников. Это был проект в духе нынешнего site specific art, когда искусство вступает в тесное взаимодействие с выбранным пространством. Кто‑то из художников выбрал гостиную, кто‑то — задний двор и подвал, а Джанет — маленькую ванную комнату. В ней стояла старая чугунная ванна на ножках. Плеер с наушниками был прикручен к стене рядом с дверью туалета. В аудиопьесе Кардифф рассказчица пытается описать свои смутные воспоминания об этой (?) или какой‑то другой ванной комнате. Что было на полках? А пол был в шашечку? Эти наблюдения и призрачные звуки бегущей воды (которая на на самом деле выключена), звук закрывающихся дверей (которые открыты), обрывки странной истории о сексе в ванной, кончившейся трагикомическим падением одного из героев, поездка в больницу — всё складывается в напряжённый образ замкнутого интимного мира героини.
«Я могу соединить в одной точке чувство летнего леса с фотографиями, сделанными в этом же месте зимой»
За двадцать лет Кардифф сделала двадцать пять «прогулок». В открытых пространствах парков и улиц (на Skulptur Projekte в Мюнстере в 1997 году), в закрытых помещениях — собственном ателье, превращённом в полосу препятствий («Не произнести ни звука» / An Inability to Make a Sound, 1992), крупных музеях (MoMA Walk, 1999) и выставочных залах (PS1 Contemporary Art Center, 2001). Смысл и наполнение проекта постоянно развивались: появилась фигура «дистанцированного зрителя», наблюдающего за процессом при помощи камеры слежения или отдельных фото («Я могу соединить в одной точке чувство летнего леса с фотографиями, сделанными в этом же месте зимой»), или зрителя-исследователя, постоянно передвигающегося и одновременно фиксирующего происходящее с помощью камеры. Затем в проекте «Реальное время» (Real Time, Carnegie Museum of Art, 1999) Кардифф выводит «прогулку» на совершенно новый уровень. Сценарий уже не просто пишется самой художницей, а следует за выбором аудитории или участника, загоняя её / его в лабиринт возможностей и испытывая пределы «реальности».
В последней из «прогулок», созданной и показанной на тринадцатой «Документе» в здании старого железнодорожного вокзала, присутствует кинематографический размах — около сотни участников! Зрители получали изображение через iPod. Направляемые голосами Кардифф и Миллера они проходили через всю станцию. Зрелище разворачивалось на небольшом экране, но «чувство присутствия» в череде происходящих событий было достаточно глубоко, потому что зритель попадал в ту самую точку, где был заранее отснят фильм. Рамка экрана iPod плавала, как активная визуальная «заплатка», по объёмной картинке «реальности». В этой путанице прошлое и настоящее, реальность и вымысел сливались тревожным и сверхъестественным способом, переданным в форме «физического кино».
