XX век

,

2000-е

,

Коллаж

,

Россия

,

Тайна

,

Фотография

,

Художники-шаманы

Художники-шаманы. Тимур Новиков: Волшебник абсурда

Тимур относился к тем художникам, кому идея тайны в искусстве и в жизни была чрезвычайно важна, так как они понимали, что их призвание таинственно и чудесно

№ 2 (585) / 2013

Тимур Новиков

(1958—2002). Российский художник и деятель искусств, создатель группы «Новые художники», инициатор движения «Неоакадемизм»

Тимур Новиков. Пингвины, 1989

Объяснять это на словах — занятие бесполезное и неправильное, это нужно именно показывать. Поэтому о таких вещах Тимур говорит вскользь. В лекции «Новые художники» он лишь упоминает о своих товарищах по группе и друзьях — художнике Вадиме Овчинникове, композиторе Игоре Веричеве и поэте Кирилле Хазановиче как о волшебниках и магах. Смысл магической практики, в его понимании, состоит в мощном воздействии на сознание людей. И такое воздействие он приписывал «Новым композиторам» и «Кино». Вся страна начинает повторять слова их песен, хотя они не рекламируют себя и известны лишь узкому кругу ленинградской молодёжи, и наконец «Перемен, мы ждём перемен» произносит Горбачев — и входит в зенит перестройка. Однако функция мага не в том, чтобы изобрести или инициировать магические перемены. Его предназначение — служить ретранслятором перемен, происходящих в ноосфере и захватывающих весь мир, взаимодействовать с «ветром перемен», который спускается из высших сфер Поднебесной. Тимур сразу предупреждает слушателей своей лекции об ответственности за попытки поиска контактов с магической силой: все упомянутые им друзья или рано погибли, или пережили тяжёлые времена.

Заниматься искусством Тимур начинает во второй половине семидесятых, а именно это десятилетие отличалось повышенным интересом к магии и таинственному. Напомню, что начинается оно с показа в разных странах кинохита «Воспоминания о будущем», в котором главные памятники древнего искусства представлены как образчики «творчества инопланетян». Однако для Тимура первостепенное значение, он об этом пишет и рассказывает, имела традиция русского и советского авангарда, которая дала много материала для изучения магических практик. Тимур в последние годы жизни собирал вместе с Александром Медведевым сведения об увлечениях Малевича мартинизмом. А в упомянутой лекции он пересказывает эпизод о Хармсе из воспоминаний жены писателя Марины Малич о том, как муж магическим действием спас её от отправки на строительство противотанковых рвов под Ленинградом, откуда живой она бы уже не вернулась.

Один из первых перформансов «Новых художников» и «Нового театра» — постановка «Балет трёх неразлучников» Даниила Хармса. Тимур осуществил её в 1984 году на чердаке у Эрика Горошевского. Действие спектакля заключалось в следующем: трое, цепляясь друг за друга, скачут по клеткам магического квадрата. Со стороны «священнодействие» смотрится как самое весёлое и абсурдное занятие.

Тимур Новиков. Иоанн Кронштадтский, 1998

Если говорить о традиции ленинградского авангарда, то Тимур застал живым носителя её священного знания Якова Друскина, чинаря и спасителя архива Хармса. Нет сведений о том, что они были знакомы, но именно в 1970‑е годы в Публичной библиотеке начинают разбирать переданный Друскиным архив, и тексты Хармса тайно перепечатывают, передают из рук в руки по Ленинграду и Москве с неуклонностью распространения самых насущных новостей. Это событие обеспечило Тимура и его товарищей по группе «Новые художники» правильной мировоззренческой позицией по отношению к происходящему в СССР. На родине тогда (и почти всегда) царил абсурд в общественной жизни. Тексты Хармса, поэтические, философские и комментарии к ним Друскина помогали разделять абсурд критико-анекдотический или карнавально-магический, и абсурд высший — чудесный. Примером абсурда первого типа является искусство соц-арта, которое эффективно разлагает среду своего существования в полный бред. Пример абсурда второго типа — заумное творчество Хлебникова, Хармса, Введенского, Стерлигова. В нём сокрыт чудесный экологический процесс рождения смысла из хаоса и бессмыслицы. И в философском плане традиция Хлебникова — ОБЭРИУ очень близка таким исследованиям 1960‑х годов, как «Логика смысла» Делеза. Она описывает тот же самый способ рождения смысла гениальным алогическим путём. Несомненно, и для Хармса, и для Тимура Новикова такая магия была необходима как путь к свободе и творческой, и социальной (философские записи Хармса о единице и нуле, прямой и кривой демонстрируют, как ломается сама собой прямая и уходит из‑под контроля, становясь сколь угодно малой, но всегда самой в себе совершенной кривой).

Пройдя через школу понимания магического алогизма, «Звёзды бессмыслицы», художник проходил через точку сборки своей профессии. Он ясно понимал свою ответственность ретранслятора вселенского процесса создания образа, воплощения идеи и слова. И действуя как абсурдист, показывал зрителям ясное чудо преображения мира. Тимур продемонстрировал такое чудо преображения окружавшей его мизерабельной советской жизни в универсальное искусство. Из набора простейших тканей, которые с точки зрения обывателя мало кому могли понадобиться, он создаёт новый род картины — пейзажа и портрета, свидетельствующий о гармонии и единстве мироздания. При сравнении, скажем, творческого наследия «Новых художников» и «Мухоморов» (например, каталог «Новые идут!» и книга «Мухомор») разница видна очень хорошо. Свойственный «Новым» панковский дадаизм отнюдь не мешает им осознавать серьёзную волшебную функцию художников. Всё это ярко отражено в обилии активных и радостных картин о живописце-творце, о начале мира, о творчестве музыкальном и живописном. От «Мухоморов» же как от группы не осталось ничего настоящего, разве что несколько личных шедевров Звездочётова и — в меньшей степени — Гундлаха. Потому что цель своего творчества они формулируют как «создание атмосферы полного идиотизма», показывая неготовность преобразовать бытовой абсурд в творческий, смыслопорождающий.