2010-е

,

Site-specific art

,

Выставки

,

ГМИИ им. А. С. Пушкина

,

Медиаискусство

Фабрицио Плесси: «Я просто всегда хотел выставляться в самых знаменитых музеях мира»

Художник, который первым представил медиапроизведения на Венецианской биеннале, поджег площадь Сан-Марко и построил воображаемый город на Сицилии, рассказывает о своём московском проекте, алхимическом способе смешать камень, воду и телевидение, и о том, как всё это связано с падением Берлинской стены

Фабрицио Плесси

Итальянский медиахудожник

Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина

Разрешите мне сначала сделать небольшое вступление к выставке. Когда ко мне обратился Пушкинский музей, я сразу подумал сделать для него специальный проект, site-specific инсталляцию. Я приехал из Венеции в Москву, посмотрел коллекцию, и обнаружил, что моё творчество идеально соответствует современной концепции этого музея. Я решил, что местное собрание слепков античных шедевров станет ядром будущей выставки. За основу была взята известная идея Микеланджело, что произведение уже содержится в камне, надо только его увидеть и стесать все лишнее. И чтобы увидеть это произведение, я решил использовать новые технологии, а именно металлодетекторы, на экранах которых обычно отображается содержимое чемоданов в аэропортах. Я взял блоки камня, обработанные примерно как у Микеланджело, и прислонил к ним металлодетекторы, где якобы высвечивается внутреннее содержимое этих брусков. На экранах возникают и едут, как по ленте на таможне, негативные изображения древнеримских скульптурных голов, которые тут же рядом стоят в виде слепков. Ко всему прочему, у меня была возможность установить эти инсталляции в тех же залах, где стоят остальные слепки коллекции. Таким образом мои работы вступают в диалог, сочетаются органически, социально и даже биологически с другими произведениями музея.

Вторая работа экспозиции это как бы перенесенная фреска из Палаццо Те в Мантуе. Там находится огромное произведение Джулио Романо «Гигантомахия», где все приходит в движение, катятся вниз камни, летят поверженные олимпийскими богами гиганты, рушатся здания, устремляются на землю потоки воды. Я решил сделать работу, где основной идеей было бы падение, но не просто камней или персонажей, но как бы сама идея падения. В моём случае речь идет об обрушении идеалов, работа становится метафорой человеческой жизни. Перевернутые столы, по которым стекает вода на инсталляции, — это пространство человеческого общения, стол — это предмет, который объединяет людей вокруг себя. А у меня они поломаны так, как будто произошло землетрясение — потрясение человеческой души. В цифровую воду падают обломки зданий и камни, это обломки нашего времени.

Обе инсталляции в Пушкинском музее объединены идеей камня, в соответствии с названием выставки — «Душа камня». Одно из произведений динамичное, эмоциональное, волнующее, второе — рассчитанное на спокойное созерцание. Я считаю, что они оба пришлись к месту в Пушкинском музее. Как хамелеон они приспособились к концепции собрания.

Эта выставка для меня уже 139-ая из тех, что я провожу в классических музеях по всему миру. Моя цель не в том, чтобы стать богатым или знаменитым, я просто всегда хотел выставляться в самых главных музеях мира. И мне не хватало только Музея им. Пушкина, так что я был очень рад такому предложению. Музей воспринял мою работу очень естественно, и я уверен, что после демонтажа ему уже будет чего-то не хватать. Дело в том, что после всех моих выставок я всегда слышу одну и ту же фразу: кажется, что твои произведения здесь находились всегда. Помимо музеев, я провел 540 персональных выставок, и каждый раз одно и то же: всем видится, что мои работы неотъемлемая часть пространства. Для меня это лучший комплимент.

Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина
Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина
Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина
Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина
Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина
Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина

А почему вы не взяли слепки именно работ Микеланджело, из его зала рядом, где находятся скульптурные композиции?

Все просто — мне нужно было, чтобы формат скульптуры вписался в экран металлодетектора, для этого подходили именно античные скульптурные портреты. Их размер совпадает и с аппаратом, и с размером камня. Разумеется, идея металлодетектора фальшивая, никто ничего не просвечивает, но и слепок — это тоже фальшивка, эти параллели и составляют замысел произведения. Здесь находит подтверждение моя старая теория о том, что подделки более истинны, чем оригиналы. Мои работы всегда балансируют между настоящим и ложным.

Слепки, с которыми вы работаете, оставлены без подписей. Вы нарочно хотели сделать своих персонажей анонимными?

Да, совершенно верно. Мне совершенно не интересны повествовательные компоненты, история и биография персонажей, меня занимают только эмоции, которые они вызывают. Я выбрал скульптуры, которые мне подходили по эстетическим качества, а кто они, мне неважно.

Вы сказали, что site-specific инсталляция была сделана специально для Пушкинского? А разве предыдущий ваш проект в Равенне не был очень похож?

Нет, здесь я впервые воплотил целиком свою философскую концепцию с металлодетекторами и остальным. А так, первые опыты с камнями я проводил еще в восьмидесятых. Все мои работы — это стихии, камни, дерево, а чтобы их соединить, я использую экран, это алхимический процесс. И телевидение для меня это тоже материал. Я первым в Италии стал с ним работать еще в шестидесятые годы, цветного изображения тогда еще не было, и первые мои 40−50 проектов были черно-белыми. И я же первым принес идею работы с телевидением на Венецианскую биеннале, представив работы с электронными средствами изображения. Всё потому что я любопытен, и мне нравится всё новое. И вот только сейчас на этой выставке спустя двадцать лет труда я собрал все компоненты моей концепции воедино.

Вы говорите о новаторстве, но разве это не одна из самых популярных выставочных стратегий сейчас, — интервенция современного искусства в пространство классических произведений? Не слишком ли много экспозиций такого рода, направленных на увеличение молодой аудитории музея?

Ну, да, современное искусство сейчас в моде, и художники служат средством привлечения посетителей в музей, но только за, моя работа на протяжении всей творческой биографии и состоит в том, чтобы создавать события, которые привлекут как можно больше внимания. На биеннале 2003 года я представил перевернутую металлическую лодку высотой с 12-этажный дом, с которой стекала морская вода. Другой раз я устраивал виртуальный пожар на площади Сан-Марко. Еще один мой проект — это постройка воображаемого города в Храмовой долине на Сицилии на площади 400 квадратных метров. Сам я маленького роста, наверное, поэтому мне нравится все большое. Кроме того, я работаю с крупными брендами — Louis Vuitton, BMW, Ferrari, Calvin Klein и другими. Поэтому привлекать аудиторию — это и есть то, чем я занимаюсь.

Не было ли в инсталляции на тему «Зала гигантов» аллюзий на последние землетрясения в Италии, где гибли здания и памятники искусства?

Моя метафора очень широка, все эти контексты можно и нужно включать в объяснение, однако в первую очередь я имел в виду крушение наших надежд и мечтаний юности, когда мы во что-то верили. Я создавал аллюзии на падение Берлинской стены, на крушение политических режимов, которые казались незыблемыми, в этом смысле, работа, прежде всего, политическая.

Художники arte povera ведь тоже много работали с осколками древних цивилизаций. Не могли бы вы объяснить разницу ваших подходов?

Они никогда не использовали электронные средства коммуникации. Мы развивались параллельно, я создавал себя вместе с членами arte povera, но совместил их идеологию с телевидением. Все эти туринские художники — мои друзья, но именно Джермано Челант, который придумал и оформил их движение, не хотел использования технологий. Они в его представлении не были достаточно «бедными». С его точки зрения, технологии принадлежали прогрессивному буржуазному миру. Это, конечно, было ошибкой. Если мы сейчас постараемся представить себе нечто простое, бедное и примитивное — это будет телевидение. Все южноамериканские фавелы представляют собой лес антенн, это примета самого бедного мира.

Фабрицио Плесси. Душа камня, 2018
Вид экспозиции в ГМИИ им А. С. Пушкина
Нельзя не спросить и про ваши отношения с Биллом Виолой.

Первое, что нужно сказать, я старше его на одиннадцать лет. Мы с ним большие друзья, но Виола говорит, что я выдающийся живописец, а я его считаю выдающимся скульптором. Аналогии в нашем использовании стихий действительно возникают. Однако он рассказывает истории, а в моих работах никогда нет повествования. Так что наши подходы очень разные.

Итальянские художники всех эпох, работая с наследием, предполагали превзойти своих великих предшественников, а вы?

(Смеется) Мы пришли из эпохи, где и выдающийся мастер, и скромный ремесленник, были легко различимы, обладали одинаковыми идеалами и представлениями о мире, это была эпоха фрески. Сейчас же мы перешли в эпоху мозаики, где каждый видит какой-то свой кусочек, а не всю картину целиком, этой общей картины, которой обладали бы художники не складывается, поэтому нет большого мастера или маленького, только способ, каким вы сложите свою мозаику, только разные реальности. В этом-то вся и проблема.