Вот уже 15 лет я работаю над произведениями о том, как люди меняют мир вокруг себя, не только сейчас, но на протяжении всей истории человечества. У человека есть одна уникальная черта, не присущая больше никаким животным, — планировать то, что случится после его смерти. Он напряжённо размышляет, как подготовиться к тому, чего нельзя ни предвидеть, ни предугадать. Одним из результатов такого планирования стало хранилище семян в Норвегии. Основала его в 2008 году группа ученых, занимающихся сельскохозяйственными исследованиями, во главе с американцем Кэри Фаулером. Хранилище находится внутри горы из песчаника на острове Шпицберген. Сейчас туда помещены 930 тысяч образцов семян. Каждый упакован в три слоя фольги, и на всей тысяче квадратных метров поддерживается постоянная температура —18 °С.

Об этом объекте мне рассказал Эмре Байкал, куратор павильона Турции на 55‑й Венецианской биеннале, который посчитал, что история хранилища идеально вписывается в мои проекты. Я сразу решил, что это будет история о человеке, который сталкивается с невыполнимой задачей спасти мир — причём не сейчас, а после того, как умрет, — и выбирает для этого сжатую и символичную форму семян, из которых прорастёт будущее. Дальше было просто — я связался с дирекцией, шесть месяцев ждал разрешения на съёмку и потом шесть часов снимал, пока за мной ходил сотрудник, показывая мне различные части банка.

При этом надо помнить, что сохранением и спасением мира занимается представитель того же самого вида, который изобрёл атомную бомбу и создал концентрационные лагеря. Когда я думаю о роли художника в мире, на ум приходит высказывание Жиля Делёза о том, что философия не даёт глупости разрастись до таких пределов, как ей бы того хотелось. По-моему, именно этим сегодня занимается искусство. Да, конечно, экология сейчас — тоже своеобразный мейнстрим для художников. С этим ничего не поделаешь: любое движение, трогающее людей и привлекающее внимание, тут же попадает в сети глобального консюмеризма. Отчасти экологическая проблематика тоже используется для формирования нового типа потребления. Но всё‑таки не целиком.